Белая Русь. Хатынь

Неуловимая Хатынь "попалась" только с четвертой попытки. Посещение мемориала, без которого освоение белорусских просторов нельзя считать полноценным, включалось в планы каждой белорусской поездки, но из-за специфики логистики страны, завязанной на минские транспортные узлы, пробежаться по тропинкам комплекса получилось только хмурым ноябрьским днем.

Видимо, не зря не пускала нас так долго Хатынь. В прозрачном, влажном воздухе осени синхронный звон ее колоколов создает совершенно особенную атмосферу.



Поле мемориального комплекса - 50 гектар. В конце осени, когда листвы на деревьях практически не осталось, кажется, что бетонные обелиски в форме обгоревших печных труб тянутся до горизонта. А их всего-то два с половиной десятка.


Очень "говорящий" комплекс - его и комментировать-то сложно.


Непокоренный человек - единственный выживший взрослый житель деревни Иосиф Каминский с погибшим сыном.


Деревня по современным меркам была крайне населенной - в каждом дворе проживало не менее 5 человек.


Обелиск на месте дома выжившего Иосифа Каминского.


Самое запоминающееся в комплексе, конечно, синхронный звон колоколов. После реставрации 2004 года новая система электропривода, говорят, устранила возникший за 40 лет действия комплекса звуковой диссонанс.


Отдельные мемориалы - на месте деревенских колодцев. В символические колодцы сегодня бросают деньги на поддержание комплекса.


Братская могила жителей деревни.


Переходим в часть комплекса, посвященную сожженным белорусским деревням.


Начало Стены памяти - концлагерям, каторгам и местам массовых казней.


Сломанная решетка как символ разрушенных заборов концлагерей.


По некоторым из перечисленных на стене мест мы еще проедем.

Напротив Стены памяти - уникальное кладбище деревень, аналогов которому нет.


На земле - небольшие памятники деревням, сожженным во время войны и не возродившимся.


Очень похоже на военное кладбище.


Небольшие огоньки - символы пожаров.


Внутри каждого пьедестальчика - колба с землей, привезенной с места, где когда-то находилась деревня.

На фоне кладбища деревень - черные деревья из табличек с названиями населенных пунктов, которые после сожжения сумели восстановиться.


443 названия на пяти деревьях жизни.

Времени на осмотр каждого уголка комплекса не хватило.


Уходили дальними улицами, по мокрым пепельным плитами. А со всех сторон так и звенели колокола.