Большое сафари

(Сафари – на языке суахили – путешествие, путь, охотничья экспедиция)

К этому путешествию я готовилась давно. Я мечтала о нем с самого детства.
Конечно, в ранние годы, когда с ненасытной жадностью поглощаешь все приключенческие книги, я не думала именно о Кении. Вероятно, встреть я тогда человека, вернувшегося из этой страны, обязательно спросила бы его, как спрашивали меня чуть ли не все знакомые: «Вы из Африки? А почему же не загорели?» Тогда я еще не знала, что под прямыми лучами солнца почти не загорают.
Но в начале 80-х годов невозможно было мечтать о таком путешествии. Кения была просто для нас закрыта. Это была «Terra incognita». Что делалось в стране – доходило до нас, как вздохи отдаленной грозы, как отсветы молний, по которым можно только догадываться о силе идущего где-то дождя.



И вот я в Кении. Нас семеро. Сегодня за нами приехал наш шофер и проводник Вамбуа. Он принадлежит к племени вакамба – одному из пятидесяти населяющих Кению племен. Это находчивые добрые люди. Они ловко и точно стреляют из луков, и луки их настолько мощны, что выпущенная из них стрела пробивает масайский щит из воловьей кожи. Вамбуа стал для нас незаменимым спутником в путешествии. Он знал обычаи народов, названия селений, повадки животных, природу, климат, события. Это был умный, отзывчивый человек и очень хороший гид.
Сегодня мы отправляемся в Национальный парк – одну из главных достопримечательностей Найроби. В нем можно увидеть чуть ли не всех живущих в Восточной Африке зверей – львов, леопардов, зебр, жираф и многие разновидности антилоп. Парк начинается в нескольких километрах от Найроби и уходит в саванну. Он пользуется большой популярностью у туристов, которых в Кении много.



Гордость Национального парка – львы. Здесь бродят несколько семей этих крупнейших хищников. Они охотятся за газелями, зебрами и нападают даже на жираф.
Иногда в парке бывают чрезвычайные происшествия. Незадолго до нашего приезда в Кению львы вышли за пределы установленных границ заповедника и напали на блтжнюю ферму. Фермер, обороняясь, застрелил двух львов. Это редкий, исключительный случай. В Кении, которая некогда славилась львиными охотами, сейчас не убивают львов. Иные известные профессиональные охотники, которые когда-то зарабатывали тем, что сопровождали большие охотничьи сафари, нынче работают инспекторами по охране дичи в национальных парках. Это, как правило, очень хорошие работники, любящие и знающие повадки зверей.
Вот мы заключены в машине. Заперты накрепко, зато в полной безопасности. Въезжаем на территорию заповедника. Обширное лавовое плато покрыто высокой пожухлой травой и одинокими зонтичными акациями, которые придают равнине поэтическую задумчивость.



У горизонта стелются синие дымы. Они заволакивают холмы… Кругом покой, неподвижность и тишина. Ее не может нарушить даже рокот мотора.
Медленно едем по красной дороге, кругом – саванна, акации, небольшие рощицы. Я чувствую, как ожидание сменяется разочарованием. Зачем запираться? Излишняя острожность. Может быть, только ради того, чтобы пощекотать нервы простакам?
Но вот, наконец, натыкаемся на каких-то коричневых двуногих существ – они идут по ложбине с низко опущенными головами. Они что-то ищут в земле, впиваясь в нее своими клювами.



Подъезжаем ближе. Это, оказывается, облинявшие страусы, растерявшие свои пышные балетные пачки. Они выбираются на дорогу, и Вамбуа ждет, пропуская птиц. Но они не торопятся, их совсем не смущает наше присутствие. Крупная птица остановилась, повернула к нам голову, и я вижу ее блестящие злые глаза. Она как бы нехотя отошла от машины. Дорога свободна, мы едем дальше. Через несколько метров Вамбуа опять тормозит.
- Вот там в низине пасется газель Гранта. Да нет, вы не туда смотрите! Там ствол сгоревшего дерева. Правее, видите – длинные изогнутые рога…



В траве стоит изящное, небольшое животное. Я замечаю его лишь тогда, тогда оно начинает двигаться. Потом глаза привыкают, и я сама уже различаю газелей Гранта, газелей импала. Этих природа наделила продольной темной полосой вдоль боков. В саванне пасутся жирафы. Над пышными кустами поднимаются их маленькие головки на длинных шеях с короткими рожками, торчащими, как перископы. Они объедают верхушки кустов.



Вот дорогу преградила стая павианов, они забираются на крышу машины, усаживаются на радиатор, верещат, тянут к нам свои черные жесткие лапы.
Мы медленно продвигаемся дальше. Из-под колес, скрываясь в высокой густой траве, удирают суетливые пестренькие цесарки. Вот в саванне начинается какое-то движение, от которого рябит в глазах. Вамбуа сказал: «Зебры бегут». В высокой траве видны только спины этих полосатых, будто разрисованных животных.
Зебры останавливаются на открытом месте и, сбившись в кучу, опасливо озираются. Когда мы подъезжаем к ним совсем близко, они уже мирно пощипывают траву, поразительно напоминая домашних животных.
- Кого они испугались, Вамбуа?
- Может быть, льва, леопарда. Но только не нас.



Дым на горизонте становится гуще.
- Там что, пожар?
- Это жгут траву на пашне… Но, бывают и пожары.
Он рассказывает, как недавно на Килиманджаро горели леса. Это был страшный пожар. Его гасили две тысячи человек. Шли тропические ливни, а огонь бушевал. Трескались скалы. Пламя уничтожало пастбища, диких зверей. Они бежали все вместе – слоны, антилопы, зебры. Считают, что виновниками пожара были охотники за медом. Они выкуривали пчел, живущих в дуплах, забыли погасить огонь, и лес загорелся…
Вамбуа петляет по красным дорогам заповедника. Мы уже не удивляемся, увидев зебру и даже черного и свирепого буйвола – грозу Африки. Вамбуа рассматривает карту и показывает, где, по его мнению, могут сейчас находиться львы.



- Перед вечером они охотятся, а потом отслеживаются где-нибудь около рощи или в кустах. Сейчас уже шесть, львы должны отдыхать. Раньше на них в это время охотились. Лев, не успевший переварить пищу, бегает с трудом и нападает не очень охотно. Но если обстоятельства вынуждают его к нападению, лев, оттолкнувшись от земли, летит на свою жертву, как мина.
Рассказывая о львах, Вамбуа спускается в долину, образованную мелководной речкой Ати. Берега и заводи заросли слоновой травой, папирусом и акациями. А в зарослях к водопою проложены звериные тропы. Может быть, в этих зарослях львы? Нет, в овраге сейчас ничего интересного нет, и Вамбуа направляет машину к холму. Теперь он торопится. Он только на минуту задерживается у обрыва, чтобы показать нам сверху живописную долину мелководной реки, в которой, однако, водятся бегемоты. Он едет к прозрачной акациевой роще.



Вамбуа поворачивается к нам и, понизив голос, говорит:
- Симба!
Огромная, сытая львица лежит на небольшом возвышении среди травы, величественно приподняв красивую голову. Мы, осторожно выглядывая из окон машины, направляем на нее объективы фото- и видеокамер. Но как она царственно безразлична! Она лишь изредка шевелила ушами, как бы прислушиваясь к звукам, доносящимся из саванны. Вот уши вздрогнули, насторожились. Я оглянулась. Кругом все тот же покой. В саванне пасутся жирафы, газели. В воздухе раздается тонкий свист птиц и цикад, щелканье и жужжанье фото- и видеокамер. Похоже, что львице все это наскучило, она равнодушно зевнула, показав здоровую великолепную пасть. Влажно сверкнули острия клыков. Животное повернулось к машине спиной и улеглось, откинув в сторону длинный хвост.



Только по нервному движению кончика хвоста, увенчанного кисточкой, можно было догадаться, что львицу раздражает эта назойливая суета, нарушающая покой ее послеобеденного отдыха.
Из травы донеслось нечто вроде мурлыканья.



Вамбуа объехал холм и показал нам еще одну львицу. Она каталась на спине, как большая кошка. Сквозь тонкую шерсть просвечивало розовое брюхо, и задранные лапы казались мягкими, ласковыми. Она казалась настолько домашней, что мы пооткрывали окна, направляя на львицу объективы.
Мы долго пробыли возле холма, любуясь свободой, изяществом и благородством животных. Но всему приходит конец. Нужно было ехать домой, в Найроби нас ожидали дела.
Мы были далеко от холма, когда Вамбуа снова предупредил:
- Симба!
Еще одна львица вкрадчиво шла навстречу машине, бережно неся свой раздутый живот. Эта уже не казалась домашней. Она подошла к нам так близко, что я видела ее суровые, сверкающие зелеными искрами глаза, в которых не было ни капли дружелюбия. Львица нехотя свернула в траву, показав нам свою длинную, прогнутую спину. Было что-то таинственно-грозное в этой походке.
- Скоро у симбы будет маленький, - заметил Вамбуа, и в тоне его прозвучала глубокая уважительность.
Льва я заметила не сразу. Сначала бросилась в глаза вереница крадущихся в траве машин, а затем из колючек вышел могучий зверь с темной гривой. Лев встал и гордо поднял голову, как бы раздумывая, куда идти. И тотчас на почтительном расстоянии от него замер наш эскорт. Лев был так могуч и так грозен, что никто не посмел даже высунуться из машины.



Конечно, это относительная свобода – жить под таким неусыпным наблюдением. Но звери, как говорят, привыкли. Для меня же эта поездка открыла окно в сокровенные глубины Восточной Африки.