Камерун. Ч - 6. Об особенностях сельского хозяйства
Предыдущая часть - Камерун. Ч - 5. Люди народности Мбороро
Камерун хоть и считается страной экзотической, и Поли при этом пока не самое посещаемое туристами место, однако туристические тропки здесь уже проложены. Так, например, во второй день нашего пребывания, после завтрака нам предстояло посетить две деревни народа Довайо. Первая называлась Тирка, а вторая Конгли.
Как я уже писал, до прихода фульбе, Поли являлась столицей царства Мбум. Куда делся народ Мбум? Был ли Мбум вообще единым народом или название объединяло группу различных племён? Подобное так и осталось для меня загадкой. В любом случае, в настоящем вокруг Поли, как и в самом городке, состав населения достаточно пёстрый.
Мальчишки мбороро, зная, что мы уходим, уже ждали нас на дороге. Они робко взяли меня и мою спутницу за руки, какое-то время, сопровождая, но далеко с нами не пошли.
Казалось бы, саванна практически одинаковая, но при этом каждый с малых лет территорию своей деревни знает.
Вскоре человеческое жильё на какой-то момент из поля зрения исчезает. Мы движемся по саванне. Солнце её позолотило, засушив высокие травы, человек же, внося свой вклад, эти самые травы стремится уничтожить под корень, отчего, шагая по тропинке, справа и слева можно видеть, как высокий сухостой чередуется с полностью выжженной землёй. Последнее делается для того, чтобы сухой бурьян не мешал расти робким зелёным побегам. Африканцам коса не известна, и сено на зиму они не
собирают.
Там, где было кукурузное поле, и где уже собран урожай, кукурузные стебли разбрасываются по всему пространству, дабы они сгнили и удобрили почву.
Где лучше, а где хуже, но человек всегда и везде старается приспособиться под климат и под природу.
Кое-где приходится преодолевать водные препятствия.
Увидев нас, стадо зебу, шедшее на водопой, останавливается в нерешительности, уступая непонятным чужакам.
С детства помню, что их российские сестрёнки-бурёнки, никогда и нигде дорогу не уступят. Некоторые деревни прячутся от солнца под тенью вековых баобабов.
Если у людей жилища круглые, то по такому же принципу они строят амбары и курятники, правда, чуть меньших размеров.
Африканские домики до умиления просты в архитектурном плане. Напоминающая дикобраза соломенная крыша, меняется через 3 года. Окна в них не предусмотрены, и единственным источником света является открытая дверь. Такое жилище складывается из кирпичей, замешанных на глине и на соломе.
Круглые домики вобрали в себя цвет камерунской матери-земли, на серо-жёлтом фоне которой праздничными заплатками белеют хлопковые поля.
Хлопок собирают и сдают перекупщикам по цене примерно 33 евроцента за 1 кг.
Камерунцев особенно возмущает, что сырьё поставляется в ненавистную Европу, откуда возвращается в виде одежды.
Каждая деревня в определённый день недели проводит у себя ярмарку, но остальные 6 дней территория пустует.
На одном дереве видим объявление о продаже земли.
Сотовых телефонов у местного люда практически нет, но именно там, куда мы должны прийти, о нашем визите уже все знают. Новости здесь распространяются со скоростью пули. Перед входом в деревню заждавшиеся дети наперебой хватают нас за руки, и конвоируют по назначению. Лично привести в свою деревню белого чудика – это почётно!
Что меня сразу особенно удивило, так это мальчишка, кепка которого была склеена из кофейных пакетиков, где длинный козырёк слегка раскачивался при ходьбе.
Скорее всего, пакетиков при сборке было мало, отчего головной убор получился со множеством дыр.
Мы порой выбрасываем и хлеб и одежду, и всем и всегда мы недовольны, честно и искренне считая, что живём хуже некуда, а где-то люди действительно голодают.
Дети приводят нас на небольшую площадку, где собралась вся деревня Тирка.
Вначале я подумал, что они сидят и ждут именно нас, но нет, оказалось, что собрание у них по поводу плохого урожая. Улыбок на лицах нет. Наше появление не вызвало ни писков, ни визгов. Люди вели себя сдержано и достойно.
Гид представляя нас собравшимся, объяснил, что мы туристы из России, приехали посмотреть, как живут люди довайо.
Вектор взглядов повернулся в нашу сторону, хотя изначально он был сконцентрирован на главе деревни, причём собравшиеся сидели на земле не просто так хаотично, а соблюдая некую чёткую субординацию. Крепкий старичок 65 лет одетый в нарядную голубую бубу, единственный из всех восседал на стуле, его старенькие ботинки также придавали ему некий статус, среди босоногих или в лучшем случае обутых в шлёпки соплеменников. Но, самое главное, на голове его была надета особая синяя шапочка, обозначающая вождя.
Напротив, в самом дальнем углу на циновках расположились женщины и дети.
Справа от своего руководителя молодые люди уже готовились разливать густое и терпкое пиво,
тогда как слева особо уважаемые старики уже желали это самое пиво в себя пропустить.
Изначально несколько семей решили жить рядом друг с другом, образовав что-то похожее на колхоз. Прежде довайо были анимистами, но в этой деревне совместно проживают как мусульмане, так и христиане.
Нашим сопровождающим в этот день был местный парень Абдула. Он состоит в некой ассоциации, цель которой не растаскивать местный люд по разным религиям. Однако скажем прямо, с изначальной задачей его организация пока не справляется.
Люди поочерёдно обсуждали проблему, и гид начал нам потихоньку переводить.
Нам довелось услышать аргументированный спор по поводу пестицидов. Один старик говорил, что именно из-за них земля стала менее плодородна, другой во всём обвинял взбесившуюся погоду. Насколько я понял, такая проблема как глобальное изменение климата не обошла Камерун стороной. В марте и апреле постоянно льют дожди, и лето стало жарче. Как весной, так и осенью вода не напитывает почву, всё испаряется и вновь идёт дождь.
Деревня два раза в неделю собирается на подобный сход. Различные споры и раздоры по правилам должны решаться именно здесь. Но если старейшины не могут вынести вердикт, тогда дело направляется в государственный суд. В последнее время люди стали гордые, стариков не признают, и часто просят направить их дело сразу в суд. Как правило, основная тема таких споров это коровы пёлей, которые съедают и вытаптывают поля и огороды дувайо.
Нехватка воды – это основная проблема всех Африканских стран. Здесь возле Поли каждая деревня прикреплена к определённому колодцу. Наши собеседники пожаловались, что их колодец находится в 3 км., и пользуется им примерно 600 человек из различных деревень. Там всегда выстраивается большая очередь. Приходить за водой нужно как можно раньше, ибо после 14 ч. её может уже не быть.
Я спросил у руководителя деревни – почему они сами не выроют свой колодец? Насколько я понимаю, для этого нужны деньги и желание. Он ответил, что вода здесь находится очень глубоко, и чтобы вырыть колодец, нужна бурильная машина, которая пройдёт сквозь грунт, после необходимо ставить специальные бетонные кольца, но денег на это нет.
Далее выяснилось, что из этой деревни родом один министр и один высокий чиновник (рангом как наш сенатор), но помогать землякам они даже не думают.
Как позже рассказал нам Марсель, он знает одного камерунского министра, у которого в гараже 35 дорогих машин. Местная элита стремится оторваться от своих африканских корней, всегда и во всём подражая французам.
Помню у нас в советское время, горожане в первом поколении постоянно ездили летом к себе на малую родину, дабы помогать родителям картошку сажать. В Камеруне такого нет – если человек вырвался из деревни, он туда уже не возвращается.
И в тоже время, мне непонятно следующее. Убрали дувайо в ноябре урожай, и вплоть до января сидят и обсуждают, что им делать?
Наши дагестанские горцы в своё время пошли по-другому пути. Зимой каждый аул что-то производил, где-то ковры ткали, где-то оружие ковали, где-то папахи шили. Глядя на это собрание, мне вспомнилось, как в известном фильме Груздев наставлял Шарапова: «Так делайте, делайте что-то! Не сидите сиднем!» Те же самые мбороро не занимались ранее сельским хозяйством - жизнь заставила - они стали сажать и ямс и кукурузу.
Впрочем, вспомним библейскую фразу – не суди и не судим будешь. Думаю, дувайо в будущем найдут решение своих проблем.
Раздаём конфеты и подарки, и движемся дальше. Народ к этому моменту уже повеселел, попив пивка, но всё прошло очень культурно, без драк и без попрошайничества.
Чуть дальше от этой деревни нам встретился большой колодец.
Рядом свои пожитки стирали женщины, но очереди за водой не было.
Марсель сказал, что хотя вода в нём и чисто техническая, но звёзды так встали, что наши бывшие собеседники не имеют права её брать. Когда-то давно, козлёнок из той деревни упал в этот колодец. Его тушу очень долго и тяжело вытаскивали - специально приглашённый человек нырял за ней почти целый день. После этого деревню наказали.
Много воды утекло с тех пор. Колодец расширили, забетонировали и закрыли сверху крышкой, но запрет на использование воды для провинившейся деревни Тирка действует до сих пор.
Следующая часть - Камерун. Ч - 7. В гостях у кузнеца
Камерун хоть и считается страной экзотической, и Поли при этом пока не самое посещаемое туристами место, однако туристические тропки здесь уже проложены. Так, например, во второй день нашего пребывания, после завтрака нам предстояло посетить две деревни народа Довайо. Первая называлась Тирка, а вторая Конгли.
Как я уже писал, до прихода фульбе, Поли являлась столицей царства Мбум. Куда делся народ Мбум? Был ли Мбум вообще единым народом или название объединяло группу различных племён? Подобное так и осталось для меня загадкой. В любом случае, в настоящем вокруг Поли, как и в самом городке, состав населения достаточно пёстрый.
Мальчишки мбороро, зная, что мы уходим, уже ждали нас на дороге. Они робко взяли меня и мою спутницу за руки, какое-то время, сопровождая, но далеко с нами не пошли.
Казалось бы, саванна практически одинаковая, но при этом каждый с малых лет территорию своей деревни знает.
Вскоре человеческое жильё на какой-то момент из поля зрения исчезает. Мы движемся по саванне. Солнце её позолотило, засушив высокие травы, человек же, внося свой вклад, эти самые травы стремится уничтожить под корень, отчего, шагая по тропинке, справа и слева можно видеть, как высокий сухостой чередуется с полностью выжженной землёй. Последнее делается для того, чтобы сухой бурьян не мешал расти робким зелёным побегам. Африканцам коса не известна, и сено на зиму они не
собирают.
Там, где было кукурузное поле, и где уже собран урожай, кукурузные стебли разбрасываются по всему пространству, дабы они сгнили и удобрили почву.
Где лучше, а где хуже, но человек всегда и везде старается приспособиться под климат и под природу.
Кое-где приходится преодолевать водные препятствия.
Увидев нас, стадо зебу, шедшее на водопой, останавливается в нерешительности, уступая непонятным чужакам.
С детства помню, что их российские сестрёнки-бурёнки, никогда и нигде дорогу не уступят. Некоторые деревни прячутся от солнца под тенью вековых баобабов.
Если у людей жилища круглые, то по такому же принципу они строят амбары и курятники, правда, чуть меньших размеров.
Африканские домики до умиления просты в архитектурном плане. Напоминающая дикобраза соломенная крыша, меняется через 3 года. Окна в них не предусмотрены, и единственным источником света является открытая дверь. Такое жилище складывается из кирпичей, замешанных на глине и на соломе.
Круглые домики вобрали в себя цвет камерунской матери-земли, на серо-жёлтом фоне которой праздничными заплатками белеют хлопковые поля.
Хлопок собирают и сдают перекупщикам по цене примерно 33 евроцента за 1 кг.
Камерунцев особенно возмущает, что сырьё поставляется в ненавистную Европу, откуда возвращается в виде одежды.
Каждая деревня в определённый день недели проводит у себя ярмарку, но остальные 6 дней территория пустует.
На одном дереве видим объявление о продаже земли.
Сотовых телефонов у местного люда практически нет, но именно там, куда мы должны прийти, о нашем визите уже все знают. Новости здесь распространяются со скоростью пули. Перед входом в деревню заждавшиеся дети наперебой хватают нас за руки, и конвоируют по назначению. Лично привести в свою деревню белого чудика – это почётно!
Что меня сразу особенно удивило, так это мальчишка, кепка которого была склеена из кофейных пакетиков, где длинный козырёк слегка раскачивался при ходьбе.
Скорее всего, пакетиков при сборке было мало, отчего головной убор получился со множеством дыр.
Мы порой выбрасываем и хлеб и одежду, и всем и всегда мы недовольны, честно и искренне считая, что живём хуже некуда, а где-то люди действительно голодают.
Дети приводят нас на небольшую площадку, где собралась вся деревня Тирка.
Вначале я подумал, что они сидят и ждут именно нас, но нет, оказалось, что собрание у них по поводу плохого урожая. Улыбок на лицах нет. Наше появление не вызвало ни писков, ни визгов. Люди вели себя сдержано и достойно.
Гид представляя нас собравшимся, объяснил, что мы туристы из России, приехали посмотреть, как живут люди довайо.
Вектор взглядов повернулся в нашу сторону, хотя изначально он был сконцентрирован на главе деревни, причём собравшиеся сидели на земле не просто так хаотично, а соблюдая некую чёткую субординацию. Крепкий старичок 65 лет одетый в нарядную голубую бубу, единственный из всех восседал на стуле, его старенькие ботинки также придавали ему некий статус, среди босоногих или в лучшем случае обутых в шлёпки соплеменников. Но, самое главное, на голове его была надета особая синяя шапочка, обозначающая вождя.
Напротив, в самом дальнем углу на циновках расположились женщины и дети.
Справа от своего руководителя молодые люди уже готовились разливать густое и терпкое пиво,
тогда как слева особо уважаемые старики уже желали это самое пиво в себя пропустить.
Изначально несколько семей решили жить рядом друг с другом, образовав что-то похожее на колхоз. Прежде довайо были анимистами, но в этой деревне совместно проживают как мусульмане, так и христиане.
Нашим сопровождающим в этот день был местный парень Абдула. Он состоит в некой ассоциации, цель которой не растаскивать местный люд по разным религиям. Однако скажем прямо, с изначальной задачей его организация пока не справляется.
Люди поочерёдно обсуждали проблему, и гид начал нам потихоньку переводить.
Нам довелось услышать аргументированный спор по поводу пестицидов. Один старик говорил, что именно из-за них земля стала менее плодородна, другой во всём обвинял взбесившуюся погоду. Насколько я понял, такая проблема как глобальное изменение климата не обошла Камерун стороной. В марте и апреле постоянно льют дожди, и лето стало жарче. Как весной, так и осенью вода не напитывает почву, всё испаряется и вновь идёт дождь.
Деревня два раза в неделю собирается на подобный сход. Различные споры и раздоры по правилам должны решаться именно здесь. Но если старейшины не могут вынести вердикт, тогда дело направляется в государственный суд. В последнее время люди стали гордые, стариков не признают, и часто просят направить их дело сразу в суд. Как правило, основная тема таких споров это коровы пёлей, которые съедают и вытаптывают поля и огороды дувайо.
Нехватка воды – это основная проблема всех Африканских стран. Здесь возле Поли каждая деревня прикреплена к определённому колодцу. Наши собеседники пожаловались, что их колодец находится в 3 км., и пользуется им примерно 600 человек из различных деревень. Там всегда выстраивается большая очередь. Приходить за водой нужно как можно раньше, ибо после 14 ч. её может уже не быть.
Я спросил у руководителя деревни – почему они сами не выроют свой колодец? Насколько я понимаю, для этого нужны деньги и желание. Он ответил, что вода здесь находится очень глубоко, и чтобы вырыть колодец, нужна бурильная машина, которая пройдёт сквозь грунт, после необходимо ставить специальные бетонные кольца, но денег на это нет.
Далее выяснилось, что из этой деревни родом один министр и один высокий чиновник (рангом как наш сенатор), но помогать землякам они даже не думают.
Как позже рассказал нам Марсель, он знает одного камерунского министра, у которого в гараже 35 дорогих машин. Местная элита стремится оторваться от своих африканских корней, всегда и во всём подражая французам.
Помню у нас в советское время, горожане в первом поколении постоянно ездили летом к себе на малую родину, дабы помогать родителям картошку сажать. В Камеруне такого нет – если человек вырвался из деревни, он туда уже не возвращается.
И в тоже время, мне непонятно следующее. Убрали дувайо в ноябре урожай, и вплоть до января сидят и обсуждают, что им делать?
Наши дагестанские горцы в своё время пошли по-другому пути. Зимой каждый аул что-то производил, где-то ковры ткали, где-то оружие ковали, где-то папахи шили. Глядя на это собрание, мне вспомнилось, как в известном фильме Груздев наставлял Шарапова: «Так делайте, делайте что-то! Не сидите сиднем!» Те же самые мбороро не занимались ранее сельским хозяйством - жизнь заставила - они стали сажать и ямс и кукурузу.
Впрочем, вспомним библейскую фразу – не суди и не судим будешь. Думаю, дувайо в будущем найдут решение своих проблем.
Раздаём конфеты и подарки, и движемся дальше. Народ к этому моменту уже повеселел, попив пивка, но всё прошло очень культурно, без драк и без попрошайничества.
Чуть дальше от этой деревни нам встретился большой колодец.
Рядом свои пожитки стирали женщины, но очереди за водой не было.
Марсель сказал, что хотя вода в нём и чисто техническая, но звёзды так встали, что наши бывшие собеседники не имеют права её брать. Когда-то давно, козлёнок из той деревни упал в этот колодец. Его тушу очень долго и тяжело вытаскивали - специально приглашённый человек нырял за ней почти целый день. После этого деревню наказали.
Много воды утекло с тех пор. Колодец расширили, забетонировали и закрыли сверху крышкой, но запрет на использование воды для провинившейся деревни Тирка действует до сих пор.
Следующая часть - Камерун. Ч - 7. В гостях у кузнеца
Читайте также
