Пушкин позабытый в Петербурге
«Пушкин — наше всё!», как заявил в XIX веке известный критик и поэт Аполлон Григорьев.
Во времена моего детства существовал молочный шоколад «Сказки Пушкина». У многих пенсионеров сохранились фарфоровые статуэтки молоденького Пушкина с пером за письменным столом. По телевидению часто показывали фильм "Волшебная сила искусства"; одна из новелл была посвящена Пушкину и снималась на площади Искусств.
Недавно я пришёл на площадь Искусств к памятнику Пушкина и поинтересовался, насколько ещё помнят любимые строки поэта. Несмотря на огромное количество пушкинских праздников и юбилеев, знание стихов Александра Сергеевича становится всё хуже и хуже. В результате моего опроса я убедился: для многих сегодня Пушкин — позабытый.
В 1937 году решили отпраздновать 100-летие смерти А.С.Пушкина. Устроили пышные торжества, литературоведам заказали сочинить миф о свободолюбивом поэте борце с самодержавием.
Когда я учился в школе, на уроках литературы нам рассказывали, что Пушкин был другом многих декабристов, но те, осознавая масштаб пушкинского дарования, делали всё, чтобы огородить Александра Сергеевич от опасности участия в заговоре.
Однако сегодня мы знаем, что в те годы Пушкин был признан далеко не всеми и не считался "нашим всё".
У Пушкина был имидж «вольнолюбивого поэта». Он хотел войти в круг декабристов, но ему отказывали, якобы «оберегая поэта». Хотя поэт Кондратий Рылеев был одним из руководителей Северного общества и за участие в восстании декабристов был повешен.
А может быть, друзья-декабристы знали о том, где и кем служил Александр Пушкин и опасались его болтливости?
Один из близких друзей Пушкина, князь Пётр Андреевич Вяземский так объяснял, почему друзья-декабристы не спустили поэта в своё тайное общество.
"Многие из них были приятелями его, но они не находили в нём готового соумышленника, и, к счастию его самого и России, они оставили его в покое, оставили в стороне. Этому соображению и расчёту их можно скорее приписать спасение Пушкина от крушений 25-го года, нежели желание, как многие думают, сберечь дарование его и будущую литературную славу России. Рылеев и Александр Бестужев, вероятно, признавали себя такими же вкладчиками в сокровищницу будущей русской литературы, как и Пушкин, но это не помешало им самонадеянно поставить всю эту литературу на одну карту, на карту политического быть или не быть».
Существует мифологизированная история, почему Пушкин не участвовал в восстании декабристов. Поэт сам рассказывал о неудавшейся поездке своим современникам. Те вспоминали:
«Известие о кончине императора Александра I и о происходивших вследствие оного колебаниях по вопросу о престолонаследии дошло до Михайловского около 10 декабря. <…> Рассчитывая, что при таких важных обстоятельствах не обратят строгого внимания на его непослушание, он решил отправиться туда… <…> Итак, Пушкин приказывает готовить повозку, а слуге собираться с ним в Питер; сам же едет проститься с тригорскими соседками. Но вот на пути в Тригорское заяц перебегает через дорогу; на возвратном пути из Тригорского в Михайловское — ещё заяц! Пушкин вдосаде приезжает домой; ему докладывают, что слуга, назначенный с ним ехать, заболел вдруг белою горячкой. <…> Глядь — в воротах встречается священник, который шёл проститься с отъезжающим барином. Всех этих встреч — не под силу суеверному Пушкину; он возвращается от ворот домой и остаётся у себя в деревне».
Эта мифологизированная история дополняется тем, что Пушкин будто смастерил себе подложный «билет», выехал из Михайловского под именем крепостного Алексея Хохлова.
Мария Осипова («тригорская соседка» Пушкина) воспоминала, что поэт решил срочно вернуться в Петербург не до, а после того, как узнал о вспыхнувшем восстании.
«Арсений рассказывал, что в Петербурге бунт, всюду разъезды и караулы… Пушкин, услыша рассказ Арсения, страшно побледнел. <…> На другой день… Пушкин быстро собрался в дорогу и поехал; но, доехав до погоста Врева, вернулся назад» .
Мне всегда казалось странным, что Пушкин, будучи другом декабристов, не был привлечён к ответственности, хотя честно признался царю, если бы в тот день он был в Петербурге, то был на Сенатской площади.
Встреча Пушкина с Николаем I в Москве 8 сентября 1826 года была много раз описана современниками со слов поэта.
«Фельдъегерь внезапно извлёк меня из моего непроизвольного уединения, привезя по почте в Москву, прямо в Кремль, и всего в пыли ввёл меня в кабинет императора, который сказал мне:
— А, здравствуй, Пушкин, доволен ли ты, что возвращён?
Я отвечал, как следовало в подобном случае. Император долго беседовал со мною и спросил меня:
— Пушкин, если бы ты был в Петербурге, принял ли бы ты участие в 14 декабря?
— Неизбежно, государь, все мои друзья были в заговоре, и я был бы в невозможности отстать от них. Одно отсутствие спасло меня, и я благодарю за то Небо.
— Ты довольно шалил, — возразил император, — надеюсь, что теперь ты образумишься и что размолвки у нас вперёд не будет. Присылай всё, что напишешь, ко мне; отныне я буду твоим цензором».
Николай так вспоминал о своей встрече с Пушкиным:
«На вопрос мой, переменился ли его образ мыслей и даёт ли он мне слово думать и действовать иначе, если я пущу его на волю, он наговорил мне пропасть комплиментов насчёт 14 декабря, но очень долго колебался прямым ответом и только после длинного молчания протянул руку с обещанием — сделаться другим».
«Я сердечно привязан к государю», – признавался Пушкин в известном письме к Чаадаеву. При этом Пушкин не отрёкся от дружбы с декабристами, хотя и и не высказывал своего согласия (или несогласия) с их программой. Поэт не считал, что отмена цензуры необходима, полагая неизбежным в этом случае торжество варварства.
В письме к Петру Вяземскому 10 июля 1826 года Пушкин признавался: «Бунт и революция мне никогда не нравились, это правда; но я был в связи почти со всеми и в переписке со многими из заговорщиков».
Попытки найти компромисс с властью нашло выражение в стихотворениях «Стансы» и «Клеветникам России».
Как же Пушкину удавалось найти компромисс с властью?
17 мая 2019 года в Европейском университете в Петербурге на конференции "Антология страха" выступил Олег Проскурин (США) с докладом "Гляжу вперёд я без боязни..." (восстание декабристов, политика устрашения и "Стансы" Пушкина).
Читайте также