Четыре человека село в кабину, а мы всемером устроились в кузове нашей драгоценной вахтовки, и с того момента путешествие началось. Дорога была лишь первые два часа, потом оставались лишь направления. В пути мы провели около 12 часов с короткими остановками на переправы и отдых от постоянной тряски. Было ощущение, словно мы оказались попутчиками в купе, но купе было доверху завалено рюкзаками, коробками со скоропортящимися товарами, в виде падающих и разбивающихся яиц. Мы много смеялись, в конце это перешло в легкую форму истерии. Тогда у меня произошло первое знакомство со структурой заповедника. Что есть инспектора-егеря, которых отправляют с одного кордона на другой, например, Леня, а есть наемники, как Виталя и Люба, студенты-охотоведы из Иркутска, и Денис, профессиональный охотник и рыбак, которого случайно позвали работать на сезон. Да даже наличие специальности «охотоведение» было для меня откровением, и я с замиранием сердца слушала, кто эти люди, и что они будут делать в заказнике. А еще есть девочки-волонтеры, в основном из Центральной полосы России, которым бы все смеяться, жить в лесу и смотреть за медведями.



К девяти вечера мы оказались у реки Озерная. Кузов, который был на засове снаружи, открыли, и на нас повеяло лесным воздухом и ледяным холодом от реки. Мы не знали, ни как далеко мы находимся от кордона, ни то, что мы сейчас будем делать. В голове был лишь шум и тряска, от которой удалось избавиться только на следующий день. Судорожно начали грузить вещи из кузова в подъехавшую лодку-водомет, так как уже темнело, а в темноте управлять водометом сложно. Вещи погружены, водомет уехал, а мы остались, и нас обрадовали — идем налегке пешком 12 км. Ружья зарядили, и в путь. Фонари и теплые вещи уехали с рюкзаками, поэтому прогулку было сложно назвать романтичной. Через два с половиной часа мы оказались на территории кордона.

Я испытала безумное счастье, когда, пробравшись через коробки с консервами и свисающие мешки с луком, мы добрались до двери, ведущую в нашу комнату. Жили мы в пристройке к инспекторскому дому, сразу за складом. Наконец-то день был закончен. В голове все тряслось, словно мы еще едем вдоль Охотского моря и наблюдаем мертвых китов, выброшенных на берег. На часах около часа ночи, теперь уже точно время спать.

Работать и еще раз работать

Первые дни было ощущение, что панорамный вид на Ильинский вулкан - это лишь фотография, и на самом деле его нет наяву. Настолько это завораживало. Но уже под конец ты свыкаешься с этим видом, и вулкан становится твоим вечным спутником, куда бы ты ни шел. А вариантов, куда пойти, не так уж и много. Территория кордона огорожена электрическим забором от медведей, для которых Курильское озеро родной дом, в отличие от всех находящихся там людей. Выход за пределы кордона без сопровождения инспектора строго запрещен.



Озеро относится к Южно-Камчатскому заказнику им. Т.И. Шпиленка. Оно удивительно тем, что там находится одно из крупнейших нерестилищ нерки, на которую приходят полакомиться бурые медведи. Поэтому каждый день – это своего рода ритуал наблюдения за медведями всех мастей, которые нисколько не стесняются людей. В первый день мне отчетливо запомнилась самка, которая начала кормить своих детенышей прямо перед забором. На это зрелище сбежались десятки туристов, которые потом спрашивали, а не ручные ли это медведи, которым сообщили как себя вести при туристах.

Однако, жизнь на кордоне не всегда романтична и созидательна, так как приехали мы туда все таки работать. Жизнь волонтера женского пола строится на трех столпах кухонного распорядка: завтрака в 9, обеда в 14 и ужина в 19. В промежутках добавлялись обязанности по уборке туристических палаток, мытью окон, туалетов и разные мелкие просьбы мужской части населения кордона, которая составляет большинство. Мужчины сжигали неорганический мусор, косили траву, заправляли лодки, помогали на стройке.


Жизнь на кордоне весьма напоминала деревню в российской глубинке, в первую очередь замкнутостью пространства. Когда мы приехали, на кордоне было около 50 человек. В начале было сложно запомнить, кто есть кто, особенно если учесть, что большинство ходит в камуфляже и кепках. Но уже через пару дней ты становишься частью жизни этих людей, а они твоей. Все выстраивается в систему: старший инспектор, постоянные инспектора, инспектора, приехавшие работать на сезон, научные сотрудники из Москвы и их студенты-волонтеры, ученые, изучающие поведение медведей, их личные волонтеры, строители-вегетарианцы из Украины, повара, хозяйственные волонтеры и туристы, которые в случае пребывания на кордоне в течение нескольких дней, привозили с собой личного повара и гида. Также в июле на территории кордона проводится детский лагерь в две смены из соседнего поселка Озерновский, ориентированный на развитие у детей бережного отношения к природе, так как до образования заказника большое количество браконьеров было именно из Озерновского. А при лагере, конечно, тоже был свой повар и свои волонтеры.



Такое количество людей в первое время пугало. Куда бы ты ни пошел, ты нигде не будешь один. С обеда начинали прилетать борта с однодневными туристами и их гидами. Иногда было по 10 вертолетов в день, а это означало, что территория превращалась в человеческий муравейник. Но чем активнее был день, тем приятнее были минуты спокойствия и тишины в вечернее время, когда на кордоне оставались лишь сотрудники. Сделав все дела на кухне, можно было спокойно почитать, понаблюдать за медведями, либо попросить кого-то из ребят сводить на рыбоучетное заграждение, или, по-простому, перегородку, где всегда были поблизости медведи.



Время на кордоне превращается лишь в простое слово, состоящее из двух слогов. Тебе абсолютно неважны такие вещи, как дни недели, месяца, интересные культурные мероприятия, наличие кошелька и проездного в сумке. За тебя уже все решено: есть ты и твой распорядок. Я почувствовала себя словно в продленном детском лагере для взрослых. И в этом есть своя прелесть. Время делилось на события. Момент, когда мы познакомились с туристами из Швейцарии, и нам разрешили пойти с ними на Кутхины Баты в радиальный поход на 12 км. Или когда приехала Лена, волонтер из Москвы, и у нас стало больше рабочих рук и фантазии для создания графика работ. Еще был временной промежуток, когда в лагере жили финны, приехавшие на фототур. Их прекрасный повар смеялся с нами на кухне и угощал рыбными деликатесами, а у их гида был день рождения, и мы ели бутерброды с икрой. Но дело не в еде, правда.



Еще магия кордонной жизни заключается во внезапности. Ты можешь мыть окно, а к тебе подойдут и тихонько позовут скататься с туристами по озеру или реке. От этой внезапности ты ликуешь, и уже сам не замечаешь, как бежишь брать теплую куртку и шапку из комнаты, спотыкаясь все о те же расставленные коробки, или о ноги кого-нибудь, кто вечно проводил время в нашей комнате, так как слабый сигнал интернета ловил только в инспекторском домике.

В одной из таких «поездок» по реке, когда мы отвозили одну из девочек-волонтеров на место, откуда ее должна была забрать вахтовка, я поняла, зачем я здесь. Я была счастлива и благодарна обстоятельствам. Когда живешь на кордоне долгое время, многое начинает раздражать. Это не просто жизнь на природе и в красоте, как может показаться для многих туристов, а еще много «социальных» открытий о самом себе. Но как только ты выходишь за его пределы, ты понимаешь, как же там было прекрасно. Вывод для меня был один – в таких условиях раскрывается лично мой внутренний потенциал как человека, а в городе он затихает и впадает в анабиоз. Все мои внутренние размышления происходили под незабываемые пейзажи: четверо молчаливых людей, которые разглядывали мутную воду и рыбачивших по берегам медведей. Один из медведей был крайне печален. Он свисал с дерева, и лапами пытался выловить рыбу.

Кроме водных маршрутов, были еще и пешие. В свободное время мы сходили в несколько небольших походов по окрестностям. Я помню то непередаваемое ощущение, когда все наконец-то было согласовано с руководством, мы быстро собирались, звали всех желающих ребят и буквально через 15 минут уже выходили за ворота лагеря. Не с туристами, а со «своими». Мы поднимались на Домашнюю сопку, откуда открывается вид на все Курильское озеро, гуляли до Северной бухты и катались до кордона «Травяной», который находится на другой стороне озера.


Стоит отметить мою прежнюю неосведомленность о кордонах и жизни озера, поэтому я даже и не знала, как оно там будет, по ту сторону озера. А оно оказалось волшебно, как в сказке. Дело в том, что на кордоне «Травяной» живет лишь два инспектора и соответственно два волонтера, поэтому там тишина и спокойствие. Один из инспекторов, Лилиана Варавская, ведет страничку в инстаграмме, где выкладывает десятки уникальных кадров медведей. Вся территория кордона умещается на маленьком очень зеленом мысе с видом на бухту, где можно насчитать около двадцати медведей за раз. Хотя, определенно каждому свое: кто-то бы долго не выдержал такой изоляции, но нашу поездку в этот «мир счастья» мы вспоминали еще долго.



По стечению обстоятельств вылетать нам пришлось с вертолетной площадки «Травяного», так как тех.борт (ласково «техничка») был оттуда, поэтому с кордоном мы встретились еще раз. В день отъезда на «Озерном» было очень много туристов, поэтому все инспектора были при своих обязанностях, и прощались мы в очень большой суете. Улетала я не одна, а еще с тремя ребятами, поэтому было немного веселее. Мы собрали все вещи, проверили их еще раз, прогулялись до «перегородки», пообедали, и вот мы уже в лодке, машем ребятам на берегу. И была мысль: «Вернемся ли мы сюда назад?».

Финал

Полет на «техничке» не произвел на меня такого впечатления, как я ожидала. Лететь из Елизово всего час. Конечно, виды открываются великолепные – на вулканы, холмы горы. Вся территория буквально изрезана вдоль и поперек, и нет ни одного ровного места. Вернувшись в город, ты понимаешь, что жизни не было дела, где ты был, и все остается по-прежнему. Как и после обычного похода, было необычно выбирать себе продукты в таком многообразии, видеть машины и такое большое количество незнакомых людей. Через пару дней все встало на свои места.



Дома мне задавали одни и те же вопросы, зачем ехать работать бесплатно, при этом оплачивать самостоятельно свое питание, проезд и дни проживания в городе, так как вероятность того, что вы не улетите в намеченный день из-за плохой погоды или полной загруженности вертолетов, крайне велика. Но я точно знала, что это того стоит. Это словно билет в другой мир, полное погружение в другую реальность, о которой вы не догадывались раньше.

Набор волонтеров начинается в декабре каждого года. Самые популярные кордоны – это Долина гейзеров и Узон, куда волонтерские места заканчиваются достаточно быстро. Ехать нужно минимум на три недели, так как волонтеров забрасывают в заповедник на вертолете, и на меньший срок брать помощников нерентабельно. Самые востребованные месяцы – это июль и август, в июне еще бывает, что лежит снег, а в сентябре не так тепло. Я же подавала заявку в конце января, тогда места оставались лишь на Курильское озеро, о котором я знала мало, но была уверена, что независимо от места кордона, это будет незабываемый опыт. Так и вышло.