Две недели на острове

Последняя труднодоступная станция, на которой мне предстояло провести полную инспекцию в этом году – МГ-2 Сосновец, расположена она на одноименном острове в западной части Горла Белого моря, вблизи Терского берега Кольского полуострова. Добраться туда можно разными способами.



Я выбрал самый быстрый, на нашем научно-исследовательском судне «Иван Петров». Мы подошли к острову ранним утром. Луна благосклонно взирала на наше судно со своей немыслимой высоты, и только ее дорожка света играла на волнах, да огни Сосновецкого маяка, который моряки называют "жезлом гаишника" за похожую расцветку, указывали, что мы прибыли на место. Погода, наконец-то, сжалилась над нами, и от шторма, который преследовал нас от самого Архангельска, не осталось и следа.



История острова необычна и многогранна. В крымскую войну (1853-1856 гг.) Сосновец использовался иностранным военным флотом для стоянки. 5 июня 1854 г. в горло Белого моря в целях блокады русского побережья вошла англо-французская эскадра. Местом ее базирования стал остров Сосновец. Во главе военной экспедиции стояли Эрасмус Оммани, командующий английской эскадрой и Эд Гильберт, командующий французской эскадрой. Пользуясь отсутствием русского военного флота, интервенты задерживали, грабили и топили торговые суда, бомбардировали и грабили прибрежные селения. У иностранцев тогда остров Сосновец стал известен под именем Крестового, от находящихся на нем многих поклонных крестов, поставленных здесь по обычаю и обету поморами при благополучном возвращении с Мурмана.



И хотя остров по размерам совсем невелик: длина его составляет чуть более километра, максимальная ширина 670 метров — он по-своему красив и привлекателен в любое время года. Выбор этого острова для организации гидрометеорологических наблюдений был определен его географическим положением, недалеко от него пролегали пути следования судов, направляющихся в Архангельск.



Метеостанция была основана в 1862 году Главным Гидрографическим управлением. Изначально гидрометеорологические наблюдения были организованны при Сосновецком маяке и производились смотрителями маяка. До 1895 года гидрометеорологические наблюдения выполнялись с перерывами, а в августе 1896 года на о. Сосновец морским ведомством была организована морская гидрометеорологическая станция II разряда с комплексом гидрологических работ. Кроме наблюдений за состоянием льдов в море и основных метеонаблюдений были введены наблюдения над температурой и удельным весом морской воды.
Первым наблюдателем, о котором сообщается в истории станции, являлся смотритель маяка Федор Михайлович Клещев. Своего помещения станция в те годы еще не имела, но оснащение приборами, соответственно тому времени, было достаточное.
Утром, как только забрезжил рассвет, мы на катере взяли курс на остров, который отделен от Кольского полуострова небольшим проливом Сосновская Салма шириной 2 мили. На материке напротив острова расположено село Сосновка, вообще, тут люди давно жили. Места-то красивейшие и заповедные, как все на Терском берегу. Так же, как и сто, и двести лет назад – рыбная ловля, охота, грибы и ягоды.



На острове в данный момент проживают четыре человека: начальник метеостанции Владимир Зотов, техник-метеоролог Игорь Дурнев и обслуживающий персонал маяка, остальные в отпуске. Живут дружно, помогая друг другу во всем, а иначе и быть не может.



У крыльца метеостанции меня приветствует пес неизвестной породы, дружелюбно виляющий хвостом и преданно заглядывающий в глаза, засовываю руку в карман и достаю конфету. Пес терпеливо дождался, когда сниму обертку и нежно, стараясь меня не укусить, взял лакомство с ладони. Такой любви и преданности от животного я и не думал получить, Грэй, так звали собаку, не отходил от меня ни на шаг. Я на метеоплощадку – он за мной, я на море – он следом бежит. Получив очередное угощение, лез ко мне целоваться, выражая свою признательность. Так у меня одним другом стало больше.



Владимир Зотов уже девятый год зимует на острове, после окончания Курсов полярных работников в 1984 году работать начинал в Тиксинском УГКС, затем в Амдерминском . Приезжал на Сосновец еще двадцать лет назад, но тогда не задержался здесь надолго.
– Не понравилось мне тогда на станции, не зацепило,– улыбаясь, вспоминает он. – Зато теперь понимаю, что лучше места нет. Здесь почти никогда не бывает комаров, воздух такой, что надышаться невозможно, морошки столько, что ступить негде. Вот Игорь с Леной приехали сюда семь лет назад и тоже никуда уезжать не хотят, если только в отпуск.

Когда все спят



Солнце медленно клонится к горизонту. Осенний и так прохладный воздух быстро остывает, небо постепенно меняет цвет от голубого к темно-синему. Не спеша уходят на восток облака, затихает природа, затихает и мир людей. Одно за другим загораются окна домов островитян, вечер окутывает все вокруг. На метеорологическую площадку идет метеоролог, она встречает его тишиной, нарушаемой лишь жужжанием вертушки датчика анеморумбометра.



Что обычный обыватель знает о метеорологах? Не думаю, что очень много. Неприметная это профессия. Неприметная и уединённая. Метеостанции, в основном, ставят в отдаленных местах, в стороне от цивилизации. Ритм жизни на труднодоступной метеостанции спокойный и размеренный. Не надо бежать с утра на метро, автобус, электричку или стоять в пробке. Проснулся, вышел на улицу. Вдохнул свежего воздуха, полюбовался красивыми пейзажами, 30 секунд – и ты уже на рабочем месте – на метеоплощадке.
Трудится метеоролог, мало кем замечаемый. На столе у него царит идеальный порядок – иначе нельзя, ведь за этим столом поочередно работают его коллеги. Аккуратно лежат карандаши и ручки, книжка КМ-1 для записи наблюдений. Сейчас на всех метеостанциях установлены автоматизированные метеорологические комплексы (АМК), которые существенно облегчили труд метеоролога, но это не значит, что компьютер все делает сам. Как и прежде каждые три часа метеоролог-наблюдатель идет на срок – снимать показания с приборов, наблюдать за облачностью, видимостью и атмосферными явлениями. Показания сняты, метеоролог идет обратно – информацию надо закодировать и отправить в Гидрометцентр.



Наступает темное время суток, мрак окутал землю. Ночь наполнена шорохами и завыванием ветра в проводах. Ярко светят звезды, и в темном небе видна Большая Медведица, просматривается легкая дымка Млечного Пути, временами вспыхивают сполохи. А чуть в стороне угадываются черные силуэты мачт ветроизмерительных приборов. Но вот, зажегся прожектор на метеоплощадке, загорелась желтым светом метеобудка. От дверей метеостанции отрывается яркая звезда и плывет по направлению к метеоплощадке. Яркий электрический фонарь освещает путь наблюдателю-метеорологу. Новый срок, новая телеграмма, хотя «телеграмма» – это устаревшее название, оставшееся со времен, когда показания передавались через телеграф или радистом с помощью азбуки Морзе. Сейчас всю информацию отправляют через интернет, а в особо удалённых районах – по спутниковой связи. Но профессиональный термин «телеграмма» понятен всем метеорологам и синоптикам и жив до сих пор. Вновь сделана вся работа, сделана с неукоснительной точностью. И вновь гаснет свет, и метеостанция затихает до следующего срока. Хотя полностью она не засыпает никогда – время от времени дежурный наблюдатель должен выходить и проверять погоду между сроками.

На горизонте загорается тонкая полоса рассвета. Чётче становятся мачты, ночь уже отступила, но утро ещё не настало. По всему миру тысячи дверей распахиваются и вновь закрываются. Тысячи наблюдателей-метеорологов на разных концах земли выходят на срок. Каждые три часа они вместе, хотя и не видя друг друга, делают одну работу, тысячи телеграмм отправляются со всех метеостанций мира. И на какое-то мгновение – все это объединяет все шесть континентов.



Восходит солнышко и яркий свет заливает метеоплощадку, маленький домик и все пространство вокруг. Яркое солнце начинает выжигать полосу на картонной ленте в гелиографе.



Он регистрирует продолжительность солнечного сияния в течение дня, представляет собой стеклянный шар, который служит линзой, собирающей лучи солнца на специальной фиолетовой ленте, разделенной часовыми линиями. По суммарной длине прожига на картонной ленте определяется продолжительность солнечного сияния в часах за день. Если солнце закрывают облака, линия прожига становится слабее или совсем исчезает...
Дежурство уже скоро закончится. Открывается калитка, покрытая инеем, и снова все повторяется, вновь снятие показаний приборов, отправка телеграммы…
Не стоит на месте погода, данные о ней нужны всем и вряд ли люди когда-нибудь научатся управлять погодой. Поэтому им остается лишь наблюдать за ней и передавать сведения каждые три часа на всей планете, в одно и то же время, чтобы синоптики сделали наиболее точный прогноз. Этим и занимаются люди с романтичной профессией метеоролог.

На маяке

Проведя полную инспекцию, и выяснив проблемные вопросы на метеорологической станции, я познакомился с начальником маяка Дмитрием Пуляевым, он угостил меня брусничным чаем и морошковым вареньем, за чаепитием разговорились.
Родом Дмитрий из глубинки Архангельской области с. Шангалы, спортсмен, ведет здоровый образ жизни, любит природу. На острове проводит вторую зимовку, трудностей не боится, с детства приучен к труду.

– Когда я впервые прибыл сюда, то сразу же было ощущение такое, что попал совсем в другой мир, в другое измерение. Остров обладает какой-то очень выразительной аурой. И когда ты это почувствуешь, то это просто ни с чем не сравнить. Казалось бы, маленький клочок суши размером меньше квадратного километра. Море да камень. Место, скажем так, не очень неприветливое, открыто со всех сторон всем ветрам. А, будто ты попадаешь на другую планету, разумная жизнь на которой давно вымерла, и где не осталось ничего, кроме мха, и травы. А сколько здесь морошки! И конкурентов для ее сбора немного,– заразительно смеется Дмитрий.

Суровый, конечно, остров,– продолжает он. – Но есть в нём какая-то неотмирность, отрешенность, богоизбранность что ли. Маяки в XXI веке постепенно переходят на автоматический режим, а смотритель маяка становится исчезающей профессией, но мы еще поработаем,– уверенно говорит Дмитрий.



Медленно идем к 30-метровому маяку по деревянным мосткам. В 1907 году Морским министерством был объявлен конкурс на лучший проект новой железной башни для Сосновецкого маяка. Выиграл его Путиловский завод в Санкт-Петербурге. В 1909 году новый маяк вступил в строй. Тогда он представлял собой стальную ажурную четырёхгранную башню высотой 20 метров с цилиндрической трубой внутри и красным фонарным сооружением и площадкой наверху.

Башня была окрашена горизонтальными белыми и чёрными полосами. Около нее располагалась часовня, два жилых дома, флагшток для подачи сигналов проходящим судам, две пушки для туманных сигналов и метеорологическая будка. Все здания были жёлтого цвета с красными крышами. Потом маяк неоднократно перестраивался и достраивался.

Железная башня маяка простояла до 1960 года, когда была заменена на новую из сборных чугунных тюбингов высотой 31 метров от основания.
– Хотите подняться на маяк, оттуда открывается очень красивый вид,– предложил мне начальник маяка.
– С удовольствием.
– 120 ступенек,– предупредил Дмитрий, открывая дверь.



Мы стали быстро подниматься, и через несколько минут преодолели последнюю ступеньку винтовой лестницы. До самого верха, правда, было ещё несколько ступенек, но уже по другой лесенке.



– Ну вот, мы на месте! – Дима показал на лампу. – Вот – это место, где рождается и через мгновение умирает свет и это повторяется снова и снова. Мы, как бы становимся путеводной звездой для морских судов... и объектом восторга для туристов,– улыбается начальник маяка.



С высоты остров казался совсем маленьким. Вид и на самом деле был завораживающим.
– Проблемные темы есть?– интересуюсь я.
– Дизель – сердце каждого маяка – тема отдельная и самая больная. Если хоть какие-то строительные материалы еще получается выбить, то дизеля на последнем издыхании. Из трех работают два. Дизеля такой модификации, уже не выпускают. Запчасти приходится искать везде, судоремонтные цеха, и т.д. Остаться зимой без электричества – конец. Дизель – это святое. О нем даже говорить плохо нельзя. Ну, а остальное, это уже мелочи.



Техники у нас никакой не было, пришлось старенький «Буран» купить за свои деньги, на своем горбу дрова от места выгрузки не потаскаешь,– хмурится Дмитрий.



– Раньше на маяке своя конюшня была, вон там старое строение, то, что от нее осталось...

А об этой достопримечательности острова мне поведал бывший начальник метеостанции Владимир Смышляев. Записано с его слов: " Вообще, история этой ракетной ступени такова. В период начала 80-х она шлепнулась в море в районе Снежницы, это недалеко от острова. В то время начальником маяка был Женя Талов. Естественно, такое событие не могло пройти мимо коллектива. Награда обеспечена, решили все сообща, и на катере поплыли эту ступень ловить. Отловили, притащили к острову, выволокли трактором на берег и радировали в Управление об успешной операции..Через некоторое время пришло гидрографическое судно с начальством с большими звёздами на погонах, выстроили маячников и вместо наград и благодарностей получили они хороших звездюлей...Самое опасное было там то, что не сработала пара пиропатронов. И если б кто нечаянно полюбопытствовал, то могло произойти непоправимое, но всё обошлось. А ступень осталась достопримечательностью острова..."

На острове я еще познакомился с Александром Шаперовым. До работы на маяке, он работал преподавателем, в поселке Октябрьский, что в Устьянском районе, учил детишек декоративно-прикладному искусству. Про таких говорят – «золотые руки». Восемь лет он вкладывал в души малышей любовь к народным традициям. И в одночасье решил круто изменить свою жизнь, уехал на остров.
– Прошло еще, конечно, совсем мало времени, как я покинул родные края и цивилизацию. Трудно сказать, как сложится здесь мое пребывание, но первые впечатления об этом удивительном острове, только самые восторженные.
– А своим любимым делом занимаетесь?
– А как же! Пойдемте, покажу свои поделки.



В комнате-мастерской пахнет лесом и это неудивительно, все шедевры Александр делает из бересты и дерева: корзины, пестери, различные игрушки, головоломки, цветы, птицы-счастья. Все выполнено с душой, со вкусом.



– Откуда материал берете, на острове ведь не растут березы и ели?– улыбаясь, спрашиваю мастера.
– Да, с материалом тут и правда, совсем беда, поэтому многое привез с собой, с материка.



– Вот, например, пестерь. Знаете сколько бересты на него нужно? И лучше, конечно, использовать свежую, чуть пересушишь – начинает ломаться. Изделия из бересты у людей с давних времен пользуются большой популярностью, поскольку очень удобны для пользования. Ну и красиво, конечно...



Вот и подошла к концу очередная командировка, но противоречивые чувства обуревали меня. С одной стороны – хотелось быстрее увидеть и обнять своих родных и близких, а с другой – расставаться с полярниками всегда грустно. Хотя я знал, что через несколько месяцев меня ожидают новые экспедиции и путешествия в далекие края родной земли, знал, что впечатлений от обаяния морской стихии хватит еще надолго, но все равно было грустно.