Гаванские встречи. История двух судеб. Танцовщик и нищенка

Одни стареют не старея, другие — старики смолоду, третьи до преклонного возраста не доживают. Старость не презрение, а заслуга. Чтобы её достичь, потрудиться надо.
***
Гостеприимная Гавана в ожидании Рождества еженощно загоралась праздничной иллюминацией ещё задолго до наступления праздника. Город украшали рождественские статуи Христа, Девы Марии и других католических святых. Импровизированные алтари с библейскими сценами располагались в самых значимых местах кубинской столицы.

По исторической части Гаваны нескончаемый людской поток пестрел красками, звенел смехом, растекаясь по ресторанным террасам, где напомаженные официанты разносили мохито со льдом.

Торжественную атмосферу дополняли старинные здания колониального периода, напоминавшие величественные дворцы. Скрытая подсветка придавала им загадочность, таинственность замков. Мощёные уличные лабиринты путано протискивались меж ними, выходя на просторные площади, или заканчивались зелёными парками.

Город, как вечный фейерверк. Его фиеста никогда не заканчивается. Музыка со всех питейных заведений разносится по проспектам, то мешаясь между собой, то вновь обретая стройное звучание. Зажигательная сальса посреди бульваров собирает толпы любопытных, парочки не прячась целуются под фонарями. Только ближе к рассвету город затихнет, чтобы через несколько часов снова выплеснуть на свои улицы тысячи весёлых гаванцев и беспечных гостей столицы.

Перед Кафедральным Собором широко расставил столы один из престижных ресторанов. Латиноамериканские мелодии ненавязчиво звучали, давая возможность посетителям насладиться беседой без разрыва вдребезги голосовых связок.

Здесь же, на асфальтированной площадке, самозабвенно танцует под надрывные напевы пожилой человек. Танцует для всех, кто за столиками пьет да ест и для тех, кто просто гуляет. Сценическое исполнение вызывало интерес и притягивало взгляды.

На мужчине белый костюм в стиле «владелец сахарной плантации», такой же белоснежный цилиндр и трость. Выступает он каждый день в течение многих лет. Тут его личное желание, собственная инициатива. Танцует красиво и спокойно до четырёх утра. Срывает бури аплодисментов и всегда рассчитывает на вознаграждение.

Смотреть на танец можно бесконечно, особенно когда некуда спешить, когда ты просто фестивалишь.

В такой расслабленный момент ко мне подошла престарелая кубинка. Высокая худощавая женщина держала в руках древний настенный приёмник. Она тихо сказала:

— Мэм, Вы не могли бы купить у меня радио?

От неожиданности не знала что ответить, а незнакомка продолжала:

— Это сосед мне дал, а я уже два дня не могу продать. Хоть выбрасывай.

Я путано стала объяснять, что завтра улетаю в свою страну, а радио мне совсем ни к чему.

Сеньора вздохнула и присела рядом:

— Знаешь, дочка, как страшно голодать. На завтрак, в обед и вечером я пью кофе без сахара, чтобы заглушить это чувство. У меня очень болит желудок. Не дай бог тебе это испытать.

До глубины души задели её слова, будто она мне желала пережить её беду. Быстро достала коробку с мармеладом, что прикупила в гостинец на остававшиеся кубинские куки, и предложила женщине. Она взяла, поблагодарив, а потом продолжила:

— Нравится как Энрике танцует? — и кивнула в сторону танцовщика в цилиндре, — Давно его знаю. Смолоду. Я тогда в Тропикане, в кабаре отплясывала. Красивая была, не то что сейчас. Ты была в Тропикане? Все иностранцы хотят туда попасть.

Я согласно мотнула головой, вспомнив посещение шоу несколько лет назад, а кубинка углубилась в вспоминания:

— Поклонники цветами осыпали, подарки дарили. Я, глупая, влюбилась в капитана. Думала, жизнь за меня отдаст, а он чуть мою не отнял. Лучше не вспоминать, — собеседница горестно вздохнула.

— А Энрике степ отстукивал в одном из концертных залов. Американцам угождал. Уж очень они чечётку обожали. Он и теперь видишь какой? Подвижный. А я двадцать лет, как со сцены ушла. Там старикам не место.

Дама медленно встала, не выпуская из рук конфетную коробку и радиоприёмник:

— Ну, ладно. Пойду я. Мне далеко до дома. Спасибо тебе за сладости. Долго не засиживайся. Хоть у нас и не опасно, а всё же осторожна будь.

Бывшая танцовщица известного на весь мир кабаре слегка поклонилась джентльмену в белом наряде и тихо удалилась, оставив меня в полном замешательстве и неведении. Было в её жизни что-то такое, о чём не захотела говорить. А я не стала домысливать и рассказала историю, как она и была.