Заметки с вершины

Когда самолёт приземлился где-то в окрестностях Ставрополя, мне подумалось, что на определенной высоте мы, наверное, совершили временной скачок на пару десятилетий назад. Мелкий дождь безучастно стучал по окнам местного аэропорта, на вид уже давно заброшенного. Багаж неуклюже тащился по скрипящей резиновой ленте, которая будто спросонья ворчала на пассажиров. Мне как-то всё время хотелось извиниться за беспокойство перед этим зданием: ведь мы ещё не стряхнули с плеч городскую суету, назойливо гудевшую в воздухе. Мы всё ещё искали взглядом блеск цивилизации, забыв, что горы открывают странникам совсем иное. Как аскетичная хижина, обветшалый аэропорт на короткое время стал нашим первым пристанищем. Вечером того же дня нужно было добраться до Нальчика, так что, погрузив в машину багаж, мы нырнули в дождливый полдень и продолжили свой путь.



В дороге я предалась детской забаве: наблюдать, как капли дождя играют наперегонки и мчатся, раздираемые ветром, по стеклу. Проносившиеся виды завораживали глубиной, насыщенностью цвета. Сумерки сгущались, но в домах ещё не включали свет, и взгляду редко встречался бредущий куда-то человек, вымокший до нитки. Это безлюдье вовсе не беспокоило, а, даже и наоборот, убаюкивало. Казалось, что вот-вот всё вокруг окутает мрак, и мир, как по щелчку, провалится в небытие. Дождь заканчивался. Едва я успела посчитать холмы Пятигорска, как по другую сторону дороги пронеслось озеро, и мне ужасно не хотелось оставлять его позади, так оно было похоже на огромное зеркало, в которое любуются грозные тучи.



Нальчик выглядел как-то очень знакомо, хоть мы и были здесь впервые. Всё чаще стали встречаться сосны и ели, обступая прибывших со всех сторон, они будто тянулись обнять нас размашистыми лапами. А вот людей всё также было крайне мало: в гостинице, где мы остановились переночевать, из 16-ти этажей заняли всего лишь шесть номеров. Влага пробиралась повсюду. То был конец апреля, отопление предусмотрительно отключили, и только шерстяные одеяла не давали нам стать снегом с горных вершин. Знаете, бывает в путешествии, невольно ищешь признаки уюта, какие-то доказательства, лишь для тебя, того, что местность тебе рада. Но я почувствовала, что ведь не горы меня ждут, а только мне и нужно их величие и мудрость.



Ранним утром дождь уступил молочному туману. Казалось, повсюду витают легенды и сказки, а духи о чём-то шепчутся с ветром. Дорога сквозь ущелье манила к Голубым озерам, и всем хотелось просто помолчать. Среди покатых скал нет места шуму человека: тайны планеты хранятся в низких облаках.



Вокруг озёр развёл торговлю местный житель: здесь мёд и шерсть, ковры и ткани, рыба, мясо. Пьют вино. И сколько тысяч глаз искали отраженье в этих изумрудных водах? Нижнее озеро, как лоно самой жизни, вечный покой дарило обитателям своим. В прозрачной глубине не слышно войн, да что уж говорить, близ берега звучат всё тише даже собственные мысли.



Неспешно приближаясь к Эльбрусу по дорогам Кабардино-Балкарии, мы любовались местным колоритом. Здесь жизнь упрощена в тысячи раз: каменный дом - не более чем место для ночлега, дети, разбойничая ловко, исследовали каждый угол и сарай. Кладбища мусульман ничем не отделялись от дороги, границы стерли, и забылся ход часов. Не допуская никаких тревожных мыслей, мы с тихой радостью просили горы дать покой.



Секунды точат вечность, а вода бежит сквозь камень: Чегемский водопад явил нам свой закон.



Потоки бурные струились у подножья гор, в пещерах скал, как нам сказали местные, медведи бродят.



Хотелось до всего дотронуться рукой! Оставить след или остаться насовсем?



Так мысли и дороги нас вели к Эльбрусу. Дождь смыл волненья прошлых лет, а впереди - лишь ослепительное солнце. Бродили люди, горным воздухом хмельны. Тепло порой сменялось мокрой стужей. Глинтвейн, разлитый в кружки, заботливо подогревал носы. Мне нравилось гулять без цели: сквозь хвойный лес прийти к бурлящему потоку, набрать в карманы шишки и по чужим следам свою дорогу обрести. Я знаю, горы – место силы. Подняться на Эльбрус, чтобы себя найти.