Мои Балканы. Часть 3
Часть I
Часть II
Утро выходит в раздумьях и недосып тут абсолютно не причём. Я еду на автобусе в Боснию. Да-да, вы не ослышались, в Боснию. Попробуйте сказать своим знакомым, что летом вы поедите отдыхать не в Рим, Барселону, ЭГЫПЕТ, а в Боснию. Готов поспорить, реакция будет замечательной. Настолько замечательной, что я буду готов заплатить, ради того, чтобы запечатлить этот момент на камеру.
Граница. То, что у меня вызывало много сомнений. Визы нет. Пропустят ли, по какому правилу, на сколько дней разрешат въезд, что делать если нет? – вылилось в то, что пограничника я так и не увидел. Водитель отнёс все паспорта в таможенную будку. Да не просто будку. А эксклюзивное ложе. Что-то среднее между таким синим контейнером, в котором у нас строители лопаты хранят и киоском из 90-х, вагонкой обшитым. Улыбает, как вспомню. Через 20 минут паспорта возвращаются и я получаю въездной штамп BiH – Bosna i Hercegovina. Тут-то всё и началось.
Дорога лежит в Мостар. По названию города, думаю, не составит сложности определить. чем он знаменит. Что именно и очевидно. Это старый каменный мост через реку, связующий две части старого города. Но, вернёмся к сути.
В автобусе ещё до прибытия идентифицирую трёх туристов. Первый американец с ужасным акцентом, второй японец, всё время смеющийся над тупыми шутками всё того же американца, и третий, национальность которого я определить не смог. Или лучше сказать Покуда не смог. Нас четверых на вокзале встречает свора людей, пытающихся поиметь туристов, как всегда, впрочем. Прорываемся, словно на линии фронта и расходимся каждый в своём направлении. Захожу в первую закусочную: - Чевапчичи пожалуйста. Приносят 10 мясных шариков с луком (национальное блюдо), безумно вкусных и безумно дешёвых. Утоляю голод и приступаю к изучению города сквозь линзу объектива.
Старый город с каменной кладкой, черепичные дома под крышей которых варят «кофе по-восточному» перемешаны с мечетями и минаретами и всё это находится не где-то далеко в другой части света, а в Европе. Такого контраста не мог себе представить и никогда не представлял. И вдруг, всё вокруг замирает, воздух словно электризуется и раздаётся гул в громкоговоритель:
Аллаху акбар
Ашхаду алля иляха илляллах
Ашхаду анна мухаммадар-расулюллах.
Хаййа галяс-салях
Хаййа галяль-фалях!
Неужели, - думаю я. Это случилось. Потрясённый энергетикой, я стоял неподвижно и слушал «азан» - призыв на молитву. В первый раз мне удалось услышать его вживую, и ощущения, скажу я Вам, очень сильные. Причём, другого синонима к описанию это чувства я подобрать так и не смог. К этому всему добавьте пыльный, шумящий рыночными лавками, жаркий город и перенесите себя в него.
Через час сажусь на окраине рынка в кафе. Заказываю самого холодного, как можно более ледяного боснийского пива. Жду. Официантка приносит бутылку и со словом “Калі ласка” вручает мне её. Я в шоке.
-Вы на белорусском понимаете???? – спрашиваю её.
-Будзьма – говорит она, не скрывая улыбки. Берёт поднос и заходит внутрь помещения, оставляя меня на террасе в изумлении. Сижу, не понимаю, что сейчас произошло. Живя в Беларуси, ни разу не слышал ни первого варианта, ни второго. Вот. Случилось. Услышал. В Боснии.
Через 10 минут я уже сижу в компании тех самых случайных туристов из автобуса, каждый из которых, бродя по городу, решил почему-то зайти в одно и то же кафе. Как говориться: хочешь найти компанию? Позволь компании найти тебя. Так со мной и произошло. Американец с ужасным акцентом оказался из Калифорнии (в принципе, так и предполагалось), японец – студент из Токио, и тот третий, происхождение которого не смог угадать – Аргентина.
Господин-акцент, вскоре отделился от нас. Улетал домой сегодня, на ранчо, видимо. Японец поспешил на автобус до Сараево, пунктуальные все такие. А вот с аргентинцем, расстанусь ещё очень не скоро. И Тем лучше.
Идём по улице. На встречу идёт боснийский гопник лет 20. Гроза округи, судя по всему. Мол все дети по домам прячутся, небо закрывается чёрными тучами, перекати-поле. Взглядом убивает прохожих, по возможности ещё и плечом заденет ибо: Смотри куда прёшься, козёл! Замечает у меня в руках фотоаппарат. Ну, думаю, сейчас начнётся….
В жизни бывают разные маски, и это была одна из них. Гопник останавливается, лицо его в тот же час грустнеет, брови сводятся одна к одной и, кажется, до первой слезы на лице остались считаные секунды. Как очень несчастный человек, которому так нужна помощь, с протянутой рукой идёт к нам.
Мы добрые. Взяли, и предложили ему: get **** away.
Встряхивается от неудачи и, шёркая адидасами, такой же важной, размахивая плечами, походкой уходит прочь. От грусти на лице не осталось и следа.
В следующий час, кстати, аргентинец чуть ли не лишился своей сумки, т.к. один босниец имел на неё большие планы. И покупку колпаков на свою “Ладу” 75-го года выпуска, и магнитофон, и портсигар отечественный. Два. Только в планах у южноамериканца не значилось такой спонсорской помощи. Желающему, в его стремлении, пришлось отказать.
Доходим до вокзала и покупаем два билета на поезд до Сараево, столицы Боснии и Герцеговины. Становится темно. Бесконечные темы нашего разговора и не думают заканчиваться. Так мы коротаем время уставшие, сидя на старом пустом вокзале в ожидании состава, который и не думает приезжать. На перроне начинают собираться люди.
Опоздание поезда 20 минут судя по лицам ждущих его пассажиров обнадёживает. Двадцать - это не три часа, значит всё нормально. Куда спешить? Это же Балканы.
По ступенькам взбираемся внутрь поезда и видим роскошный деревянный салон с мягкими уютными креслами. Стройные дамы расхаживают по красному ковру с бокалом в руках. Господа в смокингах, обсуждают что-то определённо важное сидя у окна. Официант любезно предлагает гостям шампанское. Царит атмосфера изящества и жизненного успеха. Поезд движется среди заснеженных Шведских гор.
Стой! Мы же в Боснии.
Ах точно.
Так выглядел этот поезд, когда он курсировал по Швеции 45 лет назад. С развитием страны его решили списать. И не просто списать, а отправить в качестве подарка Боснийскому народу от Швеции после югославской войны. Так говорит история. Сейчас он выглядит следующим образом: нет той роскоши, нет тех людей. В креслах сидят боснийцы, кто-то за полуторку пива держится, кто-то просто в окно-телефон, но все до единого едут зайцем, ложа пару денег в карман проводнику, выпуская изо рта кольца сигаретного дыма, и только я с аргентинцем как «не свои» держим по билету в руках. К концу дороги пелена курева, стоящая в салоне, приобрела роль ещё одного безбилетного пассажира.
11 ночи мы прибываем в Сараево. В 6 утра нас будет ждать автобус на Белград. А сейчас решаем не искать хостел и не переплачивать за пару часов сна, а посмотреть ночную столицу.
И так. Всё, что можно представить про Сараево со словами совок и убогость отметается сразу. Центр города поражает, как ни странно, небоскрёбами. Рядом с ним соседствует старый мусульманский центр, со зданиями в два этажа максимум, лавками ремесленников (как их назвали бы в старину) и закусочными. Мы, к сожалению, застали всё это закрытым. Но сама культура выглядит очень колоритно. Заслуживает внимания.
Становится прохладно. Утепляемся одеждой, всем чем есть и на спортивной площадке разогреваемся на детских велосипедах. Странное зрелище. Как 2 трезвых и в нормальном состоянии ума, человека в полночь на детской площадке упорно крутят педали. Продолжаем поход по старому рынку. Открываю для себя, что любые постройки в Боснии имеют след истории. И след этот печален, дОрог, но не в цене дело, и 2 сантиметра в диаметре как минимум. Пулевые отверстия называется он. Практически на каждом доме, построенном до войны. И не два или три количеством, а все стены, как будто художник автоматом разрисовал.
Обходим каждый закоулок, осматривая всё что видно и не видно. Ноги смутно слушаются уже. А мы всё идём, идём и идём. Вон мост. Он наша последняя цель – говорим друг другу. Дойдя, останавливаемся, опираемся спинами на ограду вдоль реки, отдыхаем. Ни слова не роняем, так устали. Просто стоим плечом к плечу, и смотрим в одну сторону. Не понятно куда и не понятно зачем. Всё, чего хочется, так это только спать.
Вокруг пусто, редкий таксист проедет. На улице холодает. Я предлагаю пойти к вокзалу, который конечно же закрыт на ночь и там уже ждать открытия. В ответ слышу сонное: - Ok, let’s go. И только мы делаем первый шаг, как со всех сторон на нас начинают бежать люди. Из-за дерева, куста, трое из машины, два из под моста, даже из такси выпрыгивают и бегут в нашу сторону и всё это происходит настолько моментально, что я успеваю только открыть рот от происходящего.
Что за чёрт? – это ошибка. Мы переглядываемся с аргентинцем, понимая, что боснийская полиция вот-вот хлопнет нас с подозрением в чём-нибудь серьёзном. Успеваем только выронить фразу: -Эй, Мы туристы. И все останавливаются, резко.
– Туристы?
– Да, туристы.
– Вашу мать, всю операцию испоганили. По позициям.
Через 10 секунд я уже никого не видел. Мы стояли как два столба, ошарашенные тем, что произошло. Почти как в голливудском фильме снялись бесплатно, других ощущений в тот момент не возникало.
На эмоциях, всё таки идём к вокзалу. Проходим американское посольство. Аргентинец роняет фразу: - Если всё равно всё в городе закрыто может попросим у них чая? Тут у меня в голове всплывает рассказ знакомого из Нидерландов, по глупости сделавшего фотографию посольства, как сквозь мгновение на него выбежали американские военные крича «террорист на землю». Отговариваю его от этой нехорошей затеи. У вокзала ложимся, и пытаемся заснуть. Час проходит, мы замерзаем окончательно. То, что нас спасло в ту ночь, называлось банкомат Райфайзен банка, стоящий в тёплом, отапливаемом помещении. Спасибо Австрии, австрийскому народу и их предводителю Моцарту за то, что хоть кто-то делает свою работу хорошо.
Долгий автобус в Белград. Прощаюсь с моим южным попутчиком, наши пути расходятся. Столько всего произошло за наше время знакомства. С некоторыми людьми этого не случается и за год. Весь остаток дня вожу экскурсию японским туристам по городу. Просто предложил, они просто согласились. Один из них едет в Будапешт. Ловим ночной поезд, занимаем каждый по три сиденья и засыпаем. Первый раз в жизни я смог заснуть в поезде.
Утро. Будапешт. Густой туман расстилается вокруг ж/д вокзала Keleti palyaudvar. Договариваемся с японцем на ещё одну экскурсию, в этот раз уже по венгерской столице и направляемся каждый в свою сторону. Сажусь в жёлтый трамвай номер 4, доезжаю до дома, скидываю с уставшей спины вещи десятидневного путешествия и кладу голову на свою старую любимую подушку. Засыпаю, и вижу сон: Как идёт человек по дороге. Шаг за шагом. Вокруг каньон да горы, лес. Знает человек, что может идти до утра. Готов к этому. Понимает он, что может спать рядом с камнем, либо у дерева. Его это устраивает. И он продолжает шаг. Свет фар изредка освещает его контур, заливая сначала белым, затем красным заревом всё вокруг. Идёт человек посреди Динарских гор. Луна восходит, кругом тишь. Не знает человек, что будет завтра, через месяц, через год. И не хочет знать. Идёт ночью, но не боится темноты. Идёт в одиночестве, но ему не скучно от этого. Идёт человек, просто идёт. Доходит до моста высокого, бросив камень с которого не услышишь эхо, посмотрев вниз не увидишь дна. И понимает человек, что это самое красивое, что он видел в своей жизни: ночное небо посреди каньона реки Тара. Тысяча звёзд над головой. Останавливается и замирает. На одну секунду, две, три…
Часть II
Утро выходит в раздумьях и недосып тут абсолютно не причём. Я еду на автобусе в Боснию. Да-да, вы не ослышались, в Боснию. Попробуйте сказать своим знакомым, что летом вы поедите отдыхать не в Рим, Барселону, ЭГЫПЕТ, а в Боснию. Готов поспорить, реакция будет замечательной. Настолько замечательной, что я буду готов заплатить, ради того, чтобы запечатлить этот момент на камеру.
Граница. То, что у меня вызывало много сомнений. Визы нет. Пропустят ли, по какому правилу, на сколько дней разрешат въезд, что делать если нет? – вылилось в то, что пограничника я так и не увидел. Водитель отнёс все паспорта в таможенную будку. Да не просто будку. А эксклюзивное ложе. Что-то среднее между таким синим контейнером, в котором у нас строители лопаты хранят и киоском из 90-х, вагонкой обшитым. Улыбает, как вспомню. Через 20 минут паспорта возвращаются и я получаю въездной штамп BiH – Bosna i Hercegovina. Тут-то всё и началось.
Дорога лежит в Мостар. По названию города, думаю, не составит сложности определить. чем он знаменит. Что именно и очевидно. Это старый каменный мост через реку, связующий две части старого города. Но, вернёмся к сути.
В автобусе ещё до прибытия идентифицирую трёх туристов. Первый американец с ужасным акцентом, второй японец, всё время смеющийся над тупыми шутками всё того же американца, и третий, национальность которого я определить не смог. Или лучше сказать Покуда не смог. Нас четверых на вокзале встречает свора людей, пытающихся поиметь туристов, как всегда, впрочем. Прорываемся, словно на линии фронта и расходимся каждый в своём направлении. Захожу в первую закусочную: - Чевапчичи пожалуйста. Приносят 10 мясных шариков с луком (национальное блюдо), безумно вкусных и безумно дешёвых. Утоляю голод и приступаю к изучению города сквозь линзу объектива.
Старый город с каменной кладкой, черепичные дома под крышей которых варят «кофе по-восточному» перемешаны с мечетями и минаретами и всё это находится не где-то далеко в другой части света, а в Европе. Такого контраста не мог себе представить и никогда не представлял. И вдруг, всё вокруг замирает, воздух словно электризуется и раздаётся гул в громкоговоритель:
Аллаху акбар
Ашхаду алля иляха илляллах
Ашхаду анна мухаммадар-расулюллах.
Хаййа галяс-салях
Хаййа галяль-фалях!
Неужели, - думаю я. Это случилось. Потрясённый энергетикой, я стоял неподвижно и слушал «азан» - призыв на молитву. В первый раз мне удалось услышать его вживую, и ощущения, скажу я Вам, очень сильные. Причём, другого синонима к описанию это чувства я подобрать так и не смог. К этому всему добавьте пыльный, шумящий рыночными лавками, жаркий город и перенесите себя в него.
Через час сажусь на окраине рынка в кафе. Заказываю самого холодного, как можно более ледяного боснийского пива. Жду. Официантка приносит бутылку и со словом “Калі ласка” вручает мне её. Я в шоке.
-Вы на белорусском понимаете???? – спрашиваю её.
-Будзьма – говорит она, не скрывая улыбки. Берёт поднос и заходит внутрь помещения, оставляя меня на террасе в изумлении. Сижу, не понимаю, что сейчас произошло. Живя в Беларуси, ни разу не слышал ни первого варианта, ни второго. Вот. Случилось. Услышал. В Боснии.
Через 10 минут я уже сижу в компании тех самых случайных туристов из автобуса, каждый из которых, бродя по городу, решил почему-то зайти в одно и то же кафе. Как говориться: хочешь найти компанию? Позволь компании найти тебя. Так со мной и произошло. Американец с ужасным акцентом оказался из Калифорнии (в принципе, так и предполагалось), японец – студент из Токио, и тот третий, происхождение которого не смог угадать – Аргентина.
Господин-акцент, вскоре отделился от нас. Улетал домой сегодня, на ранчо, видимо. Японец поспешил на автобус до Сараево, пунктуальные все такие. А вот с аргентинцем, расстанусь ещё очень не скоро. И Тем лучше.
Идём по улице. На встречу идёт боснийский гопник лет 20. Гроза округи, судя по всему. Мол все дети по домам прячутся, небо закрывается чёрными тучами, перекати-поле. Взглядом убивает прохожих, по возможности ещё и плечом заденет ибо: Смотри куда прёшься, козёл! Замечает у меня в руках фотоаппарат. Ну, думаю, сейчас начнётся….
В жизни бывают разные маски, и это была одна из них. Гопник останавливается, лицо его в тот же час грустнеет, брови сводятся одна к одной и, кажется, до первой слезы на лице остались считаные секунды. Как очень несчастный человек, которому так нужна помощь, с протянутой рукой идёт к нам.
Мы добрые. Взяли, и предложили ему: get **** away.
Встряхивается от неудачи и, шёркая адидасами, такой же важной, размахивая плечами, походкой уходит прочь. От грусти на лице не осталось и следа.
В следующий час, кстати, аргентинец чуть ли не лишился своей сумки, т.к. один босниец имел на неё большие планы. И покупку колпаков на свою “Ладу” 75-го года выпуска, и магнитофон, и портсигар отечественный. Два. Только в планах у южноамериканца не значилось такой спонсорской помощи. Желающему, в его стремлении, пришлось отказать.
Доходим до вокзала и покупаем два билета на поезд до Сараево, столицы Боснии и Герцеговины. Становится темно. Бесконечные темы нашего разговора и не думают заканчиваться. Так мы коротаем время уставшие, сидя на старом пустом вокзале в ожидании состава, который и не думает приезжать. На перроне начинают собираться люди.
Опоздание поезда 20 минут судя по лицам ждущих его пассажиров обнадёживает. Двадцать - это не три часа, значит всё нормально. Куда спешить? Это же Балканы.
По ступенькам взбираемся внутрь поезда и видим роскошный деревянный салон с мягкими уютными креслами. Стройные дамы расхаживают по красному ковру с бокалом в руках. Господа в смокингах, обсуждают что-то определённо важное сидя у окна. Официант любезно предлагает гостям шампанское. Царит атмосфера изящества и жизненного успеха. Поезд движется среди заснеженных Шведских гор.
Стой! Мы же в Боснии.
Ах точно.
Так выглядел этот поезд, когда он курсировал по Швеции 45 лет назад. С развитием страны его решили списать. И не просто списать, а отправить в качестве подарка Боснийскому народу от Швеции после югославской войны. Так говорит история. Сейчас он выглядит следующим образом: нет той роскоши, нет тех людей. В креслах сидят боснийцы, кто-то за полуторку пива держится, кто-то просто в окно-телефон, но все до единого едут зайцем, ложа пару денег в карман проводнику, выпуская изо рта кольца сигаретного дыма, и только я с аргентинцем как «не свои» держим по билету в руках. К концу дороги пелена курева, стоящая в салоне, приобрела роль ещё одного безбилетного пассажира.
11 ночи мы прибываем в Сараево. В 6 утра нас будет ждать автобус на Белград. А сейчас решаем не искать хостел и не переплачивать за пару часов сна, а посмотреть ночную столицу.
И так. Всё, что можно представить про Сараево со словами совок и убогость отметается сразу. Центр города поражает, как ни странно, небоскрёбами. Рядом с ним соседствует старый мусульманский центр, со зданиями в два этажа максимум, лавками ремесленников (как их назвали бы в старину) и закусочными. Мы, к сожалению, застали всё это закрытым. Но сама культура выглядит очень колоритно. Заслуживает внимания.
Становится прохладно. Утепляемся одеждой, всем чем есть и на спортивной площадке разогреваемся на детских велосипедах. Странное зрелище. Как 2 трезвых и в нормальном состоянии ума, человека в полночь на детской площадке упорно крутят педали. Продолжаем поход по старому рынку. Открываю для себя, что любые постройки в Боснии имеют след истории. И след этот печален, дОрог, но не в цене дело, и 2 сантиметра в диаметре как минимум. Пулевые отверстия называется он. Практически на каждом доме, построенном до войны. И не два или три количеством, а все стены, как будто художник автоматом разрисовал.
Обходим каждый закоулок, осматривая всё что видно и не видно. Ноги смутно слушаются уже. А мы всё идём, идём и идём. Вон мост. Он наша последняя цель – говорим друг другу. Дойдя, останавливаемся, опираемся спинами на ограду вдоль реки, отдыхаем. Ни слова не роняем, так устали. Просто стоим плечом к плечу, и смотрим в одну сторону. Не понятно куда и не понятно зачем. Всё, чего хочется, так это только спать.
Вокруг пусто, редкий таксист проедет. На улице холодает. Я предлагаю пойти к вокзалу, который конечно же закрыт на ночь и там уже ждать открытия. В ответ слышу сонное: - Ok, let’s go. И только мы делаем первый шаг, как со всех сторон на нас начинают бежать люди. Из-за дерева, куста, трое из машины, два из под моста, даже из такси выпрыгивают и бегут в нашу сторону и всё это происходит настолько моментально, что я успеваю только открыть рот от происходящего.
Что за чёрт? – это ошибка. Мы переглядываемся с аргентинцем, понимая, что боснийская полиция вот-вот хлопнет нас с подозрением в чём-нибудь серьёзном. Успеваем только выронить фразу: -Эй, Мы туристы. И все останавливаются, резко.
– Туристы?
– Да, туристы.
– Вашу мать, всю операцию испоганили. По позициям.
Через 10 секунд я уже никого не видел. Мы стояли как два столба, ошарашенные тем, что произошло. Почти как в голливудском фильме снялись бесплатно, других ощущений в тот момент не возникало.
На эмоциях, всё таки идём к вокзалу. Проходим американское посольство. Аргентинец роняет фразу: - Если всё равно всё в городе закрыто может попросим у них чая? Тут у меня в голове всплывает рассказ знакомого из Нидерландов, по глупости сделавшего фотографию посольства, как сквозь мгновение на него выбежали американские военные крича «террорист на землю». Отговариваю его от этой нехорошей затеи. У вокзала ложимся, и пытаемся заснуть. Час проходит, мы замерзаем окончательно. То, что нас спасло в ту ночь, называлось банкомат Райфайзен банка, стоящий в тёплом, отапливаемом помещении. Спасибо Австрии, австрийскому народу и их предводителю Моцарту за то, что хоть кто-то делает свою работу хорошо.
Долгий автобус в Белград. Прощаюсь с моим южным попутчиком, наши пути расходятся. Столько всего произошло за наше время знакомства. С некоторыми людьми этого не случается и за год. Весь остаток дня вожу экскурсию японским туристам по городу. Просто предложил, они просто согласились. Один из них едет в Будапешт. Ловим ночной поезд, занимаем каждый по три сиденья и засыпаем. Первый раз в жизни я смог заснуть в поезде.
Утро. Будапешт. Густой туман расстилается вокруг ж/д вокзала Keleti palyaudvar. Договариваемся с японцем на ещё одну экскурсию, в этот раз уже по венгерской столице и направляемся каждый в свою сторону. Сажусь в жёлтый трамвай номер 4, доезжаю до дома, скидываю с уставшей спины вещи десятидневного путешествия и кладу голову на свою старую любимую подушку. Засыпаю, и вижу сон: Как идёт человек по дороге. Шаг за шагом. Вокруг каньон да горы, лес. Знает человек, что может идти до утра. Готов к этому. Понимает он, что может спать рядом с камнем, либо у дерева. Его это устраивает. И он продолжает шаг. Свет фар изредка освещает его контур, заливая сначала белым, затем красным заревом всё вокруг. Идёт человек посреди Динарских гор. Луна восходит, кругом тишь. Не знает человек, что будет завтра, через месяц, через год. И не хочет знать. Идёт ночью, но не боится темноты. Идёт в одиночестве, но ему не скучно от этого. Идёт человек, просто идёт. Доходит до моста высокого, бросив камень с которого не услышишь эхо, посмотрев вниз не увидишь дна. И понимает человек, что это самое красивое, что он видел в своей жизни: ночное небо посреди каньона реки Тара. Тысяча звёзд над головой. Останавливается и замирает. На одну секунду, две, три…
Читайте также
