Помнить
Мой дед, Моисеев Алексей Иосифович 1914 года рождения, пропал без вести на войне... Это все, что я с детства знала о нем. Плюс некоторые разрозненные данные: воевал в Финскую, вернулся домой, и был призван в самом начале Великой Отечественной. Потом ничего, никаких сведений. К сожалению, не сохранилось никаких писем.
Формулировка «пропал без вести» такая безнадежная, такая незаслуженная для тех миллионов солдат той войны, которых так и не дождались домой. Я решила как-то действовать, сделать хоть что-нибудь, чтобы прояснить судьбу своего деда. Услышанная где-то фраза, что, как минимум, четверть наших пропавших без вести лежат в наших архивах, вселяла некоторый оптимизм.
Поиск я начала с сайта, где размещены сканированные документы Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), касающиеся судьбы солдат, не вернувшихся с войны. Стоит сказать, что на сайте размещены только документы, относящие к безвозвратным потерям. Таких документов как, например: «Журнал боевых действий», «Книга поименного учета рядового и сержантского состава», «Боевой путь полка (дивизии)», «Книга приказов» и других документов, по которым возможно было бы установить судьбу солдата, на сайте ЦАМО нет. И в случае необходимости исследования таких документов нужно посещать архив самому.
Итак, в архиве ЦАМО на деда имелся только один документ – это ведомость послевоенного подворного опроса, датированная первым октября 1946 года. Что такое ведомость подворного опроса.
После окончания войны необходимо было уточнить потери. Районными военкоматами была проведена работа по сбору сведений о невернувшихся с войны, призывавшихся этими военкоматами. Данные в такие ведомости записывались со слов родственников. Дата пропажи без вести определялась прибавлением трех месяцев к дате последнего письма.
Таким образом, я получила на деда сведения о номере войсковой части (543 стрелковый полк), дате пропажи без вести (июль 1943) и дате призыва (28.10.1941г.). Большой удачей в деле подобного поиска является наличие номера войсковой части. Можно сказать это ключик. По номеру можно определить боевой путь войсковой части и сузить область поиска даже до конкретного боя (это в идеале). В перспективе можно связаться с поисковыми отрядами в данной местности, поднять сведения о захоронениях на этой территории, можно найти хоть какую-то ниточку, ведущую к установлению судьбы родственника и к месту захоронения, как к конечной цели поиска. Но так бывает редко.
В работе с номерами воинских частей важно точно определить, к какому формированию принадлежала войсковая часть в искомые промежутки времени. Войсковые части после боев в результате потерь переформировывались и им присваивались другие номера. Например, 120 стрелковая дивизия II формирования, куда входил 543 стрелковый полк, в котором, по данным ЦАМО, воевал мой дед, не имеет ничего общего с 120 сд I и III формирования.
Итак, приняв за отправную точку дату пропажи без вести деда июль 1943, отняв три месяца и, учитывая, что в феврале 1943 120 сд переформировалась и получила другой номер, я решила, что искать нужно по февраль 1943г. В искомое время 543 стрелковый полк 120 стрелковой дивизии II формирования принимал участие в Сталинградской битве.
Сталинградская битва была изучена мною досконально, эти полгода с июля 1942 по февраль 1943, пока она длилась, я препарировала по дням, по отдельным боям, изучала карты и схемы, мемуары и воспоминания участников. Немного нелогичным было то, что дед именно пропал без вести. Чаще всего пропавшие без вести погибли при отступлении, при разведке боем или в окружении, также погибали в плену. Но в Сталинградской битве мы наступали.
Продолжая изучать документы и инструкции по поиску, я решила сделать также запрос в военкомат призыва Курагинский РВК Красноярского края. Так как любые сведения по поиску по возможности должны быть подтверждены хотя бы из двух источников.
Ответ из военкомата удивил и вселил новую надежду. Оказалось, что дед был призван совсем в другую дату (25.06.1941г.) и в совершенно другую войсковую часть (613 стрелковый полк). Как видим 543 и 613, плохо пропечатанные цифры в ведомости подворного опроса сотрудники ЦАМО, оформляя карточку при сканировании документа, записали неправильно.
Итак, поиск начинается заново. Я нисколько не пожалела, что потратила время на изучение боевого пути 543 стрелкового полка, так как о любом эпизоде той войны, а о Сталинградской битве особенно необходимо знать каждому.
На этот раз я решила подробно изучить данные на сайте ЦАМО. В поисковую строку внесла только дату призыва и военкомат. Оказалось, что в этот день 25.06.1941г. Курагинским РВК было призвано 32 человека, плюс мой дед, который в базе данных значится под другим номером в/ч, поэтому в данную выборку не попадает.
А ведь шел только третий день войны.
Из данных об истории 613 стрелкового полка я узнала, что полк на момент начала войны был расквартирован в г.Минусинске, что в непосредственной близости от села, где жил дед. 613 сп входил в состав 91 стрелковой дивизии штаб которой находился в городе Ачинске. Итак то, что дед был призван именно в 613 стрелковый полк выглядело наиболее вероятным. Хотя вряд ли что-то в деле поиска можно утверждать со 100-процентой уверенностью.
Итак, дальнейшее изучение судьбы военнослужащих призванных в один день и в одну войсковую часть с дедом дало следующие результаты: Большинство числились пропавшими без вести уже к октябрю-декабрю 1941 года. Изучив близкие даты, получила точно такие же результаты. Таким образом, получились следующие выводы: те, кто призывался Курагинским РВК в первую неделю войны в основном попадали именно в 613 стрелковый полк 91 стрелковой дивизии, подавляющее большинство из призванных пропали без вести уже в первые месяцы войны. Как будто какая-то неведомая сила выдернула все мужское население из сибирской глубинки и бросила их в какой-то адский котел, где все просто бесследно исчезли. Что ж, это недалеко от реальности.
Что мы знаем о начале войны. Мы знаем, что планы немцев молниеносно занять Москву провалились. Но не знаем на самом деле, почему такая сильная, опытная, отлично вооруженная и гораздо превосходящая по силам на тот момент армия немцев споткнулась на подходах к Москве. В группе армии «Центр», сосредоточенной в направлении на Москву воевали отборные немецкие дивизии, которые уже два года до этого победоносно шли по всей Европе.
В процессе изучения боевого пути 91 стрелковой дивизии, куда входил 613 стрелковый полк я наткнулась на информацию о том, что одна из школ г.Ачинска занимается историей 91 сд. Я написала туда письмо. Мне ответила Быкова Светлана Михайловна, которая работала в этой школе, она написала и издала книгу, которая называется «Дорогами отцов и дедов», в ней собраны все известные сведения, что удалось найти в архивах, воспоминания оставшихся в живых, все, что касается такого короткого и такого трагического боевого пути 91 стрелковой дивизии. Светлана Михайловна отправила мне свой экземпляр этой книги.
В списках воинов 91-й сд, который частично восстановлен в книге нет моего деда, впрочем там нет и тысяч других солдат, но из описания событий, в которых пропала стрелковая дивизия, становится понятно, почему могли бесследно исчезнуть тысячи солдат.
613 стрелковый полк 26 июня 1941 года, то есть на следующий день после того, как деда мобилизовали, погрузился в эшелоны в г.Минусинск и проследовал в г.Ачинск, чтобы присоединиться к 91-й стрелковой дивизии. И 30 июня последний эшелон покинул Ачинск.
К этому времени немецкие войска уже продвинулись вглубь советской территории на 350-600 километров. 91-я стрелковая дивизия прибыла на Западный фронт, где в районе Смоленска уже шли ожесточенные бои. 11 июля полки дивизии разгрузились на станциях Вяземского района Смоленской области. Еще в пути к линии фронта дивизию стали бомбить самолеты противника.
91-я дивизия 89-я и 166-я вошли в группу генерала Калинина С.А., задачей которой было пойти в наступление с двумя другими группами и одновременным ударом с трех сторон разгромить противника в районе населенных пунктов Духовщина-Ярцево Смоленской области.
Однако Калинин С.А. не знал действительное состояние дивизий. 166-я дивизия уже была втянута в бой на другом направлении, а 89-я все еще находилась в пути и не прибыла на главную линию обороны. Только 91-я смогла занять исходное положение и боевую задачу предстояло выполнить одной 91-й дивизии вместо трёх.
Наших командиров беспокоило то, что они не знали, где расположены резервы противника и каковы они. Не было связи с соседними соединениями: не хватало провода, не удалось наладить проводную связь со штабом фронта.
Тем не менее, наступление было начато, немцы его не ожидали и обратились в бегство. Дивизии удалось продвинуться вперед и занять два населенных пункта. Но противник быстро пришел в себя, наши позиции стали атаковаться сверху авиацией, а на земле немецкие танки вышли в тыл дивизии, отрезая ей путь к отступлению.
Благодаря находчивости и твердости командира дивизии Никите Федотовичу Лебеденко частям соединения удалось пробиться через вражеское кольцо и отойти на исходные позиции. Но некоторые подразделения, в том числе и 613-й стрелковый полк все же попали в окружение.
25 июля было предпринято второе наступление силами 91-й и подошедшей 89-й дивизии. Но танковые атаки врага вынудили наступающих отойти. 5 августа очередная попытка наступления также не удалась. В дивизии уже к тому времени были большие потери. Но… позади Москва.
И 91-я сибирская и 613 стрелковый полк продолжали существовать и биться с фашистами.
19-я армия Лукина М.Ф., в которую входила наша 91-я стрелковая дивизия, оказалась в окружении. Около двух недель, со 2 по 12 октября 91-я, окруженная со всех сторон огневым кольцом, вела жестокие бои, пробиваясь лесами и болотами из окружения с огромными потерями.
Лежат в земле Смоленской ачинцы и красноярцы, минусинцы и абаканцы… величайшее мужество проявили сибиряки в этих боях! Вечная им слава и вечная память!...
Остатки 91-й стрелковой дивизии с тяжелыми боями пробивались на восток. Через неделю они пересекли линию фронта и вышли в расположение советских войск. В строю осталось не более 300 человек. 14 октября при выходе из окружения, будучи тяжело раненым, был пленён командующий 19-й армией генерал-лейтенант Лукин Михаил Федорович. Не избежал фашистского плена и командир 91-й стрелковой дивизии, а также тысячи наших земляков…
В Вяземском котле прекратили свое существование 5 советских армий. Потери были огромны: около миллиона человек убитых и взятых в плен.
В окружении погибли также несколько московских дивизий народного ополчения, боевой путь некоторых из них не превышал 14 дней от подачи заявления с просьбой не отказать отправиться на фронт для защиты Родины до гибели дивизии.
До начала перестройки существовал официальный запрет на обсуждение темы вяземской катастрофы. Первые поисковики в местах тех боев появились только в конце 80-х годов прошлого века.
Наши земляки отстояли Москву ценою своих жизней. Мало кому удалось дойти до своих.
Маршал Советского союза Георгий Константинович Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления пишет: «Благодаря упорству и стойкости, которые проявили наши войска, дравшиеся в окружении в районе Вязьмы, главные силы противника были задержаны в критические для нас дни. Мы выиграли драгоценное время для организации обороны на Московской линии… Подвиг геройски сражавшихся под Вязьмой советских воинов, внесших великий вклад в общее дело защиты Москвы, еще ждет своего описания»».
Последнее донесение 91-й стрелковой дивизии датировано 03.10.1941. Это донесение о безвозвратных потерях личного состава на 53-х листах.
В советские времена о катастрофе под Вязьмой не принято было вспоминать — замалчивались как цифры потерь, так и просчеты командования.
Данные на воинов 91-й стрелковой дивизии в ЦАМО содержат в основном только две формулировки: пропал без вести, или взят в плен. Лагеря для военнопленных в 41-м году под Вязьмой представляли собой ужасное зрелище. Смертность достигала 3-4 процентов в день. Таким образом, за месяц погибали почти все.
В ответах из Центрального архива Министерства обороны раз за разом пишется о том, что документов 91 стрелковой дивизии на хранении в ЦАМО нет. Могут ли они быть там, если дивизия не вышла из окружения, соответственно штаб дивизии также погиб вместе с документами, либо был захвачен немцами и до сих пор хранится в немецких архивам под грифом «Секретно». Возможно, нашим удалось спрятать архив штаба где-нибудь в лесу и поисковикам еще предстоит его найти. Ведь нашли же закопанным сейф одной из дивизий народного ополчения, которая полностью погибла в Вяземском котле. По найденным документам удалось частично восстановить списки воинов дивизии.
Хочу вернуться к началу своего рассказа и к выражению: «Как минимум четверть наших пропавших без вести лежит в наших архивах». Так что же мешает поднять данные из этих архивов.
Вот лишь некоторые трудности.
В военкоматах был довольно строгий учет. Первичные карточки на мобилизованных содержали достаточно информации для того, чтобы можно было бы точно определить в какую воинскую часть или команду, которыми шифровались воинские части, направлялся солдат. А по номеру воинской части уже можно было как-то пытаться восстанавливать судьбу конкретного человека. Однако, первичные документы на призванных в военкоматах были уничтожены по специальной, до сих пор секретной и еще не выявленной исследователями, послевоенной Директиве Генштаба с заменой их на суррогат - книгу призыва. Учет численности призванных и мобилизованных в то военное время ныне основывается на данных сохраненных книг призыва. Но они вторичны, а первичными были призывные карты новобранцев, учетные карточки военнообязанных запаса и УПК рядового состава РККА. Зачастую в книги призыва заносились не полные сведения, без номера команды или воинской части. Таким образом, цепочка знаний о бойце обрывается уже на стадии поиска в военкомате призыва.
Далее привожу выдержки из исследования И.И.Ивлева о потерях в период войны:
«При плановом довоенном призыве и новобранец, и военнообязанный запаса обязательно сдавали в РВК свой паспорт и военный билет (у кого имелся). Взамен изъятого паспорта выдавалась специальная квитанция, в которой указывались фамилия, имя, отчество солдата, военкомат призыва или штаб и номер полка, реквизиты паспорта, ставились число, гербовая печать военкомата (или штаба полка), подпись военного комиссара или командира полка. В поиске опознаны уже не один десяток бойцов, не имевших медальонов, но сохранивших именно квитанции о сдаче паспортов. Корешок квитанции оставался в военкомате. Паспорта по описи сдавались в рай- и горотделы милиции, где их данные заносили в книгу (опись) недействующих паспортов, а сами паспорта уничтожали. Описи паспортов хранились затем так же тщательно, как и бланки чистых паспортов. В случае возврата из армии, демобилизованный воин по справке, если она сохранилась, или по описи сданных паспортов, мог получить новый паспорт и прописку. Военные билеты сдавались в РВК призыва, где их уничтожали в установленном порядке. После демобилизации воин получал новый военный билет.
Что же выдавалось военнообязанному запаса, призванному по скрытой (до начала войны) и открытой (после ее начала) мобилизации, взамен паспорта и военного билета по прибытии в воинскую часть? НИЧЕГО, кроме эбонитовой капсулы табельного медальона и двойного бланка к нему, если они имелись в распоряжении интендантской службы.
Медальон, фактически до весны - лета 1942 года, являлся единственным предметом, позволявшим хоть как-то идентифицировать солдата и при жизни, и после его гибели.
Таким образом, воин, при нахождении на фронте, взамен паспорта и военного билета (бланков строгой отчетности с фотографией владельца) не получал никакого аналогичного официального документа, который мог бы подтвердить его личность в период прохождения военной службы. Миллионы наших соотечественников начали войну и гибли, не имея при себе документов, официально подтверждающих их личность, в отличие от войск противника, где имелись и персональные металлические жетоны, и солдатские книжки у каждого солдата.
Эти обстоятельства, а также факты засылки врагом неимоверно большого количества шпионов во фронтовой полосе, использующих отсутствие официальных документов у красноармейцев, вызвали необходимость подписания Приказа НКО СССР № 330 от 7 октября 1941 года "О введении красноармейской книжки в войсковых частях и учреждениях в тылу и на фронте", а в последующем, и снятие медальонов со снабжения РККА. Полное обеспечение книжками частей действующей армии затянулось до лета 1942 года. Соответственно, в начале войны, в течение более полугода, миллионы наших бойцов фактически были обезличены.»
Красноармейские книжки не оставляли шансов погибшим на поле боя быть опознанными позже в период проведения поисковых работ, так как бумага сгнивала в земле, а иметь медальон с заполненными данными считалось дурной приметой. Поэтому сейчас только одного из ста найденных и поднятых из земли поисковиками удается идентифицировать.
Прояснить судьбы воинов поможет также опубликование архивов таких документов как: ежедневные донесения тыловых в/ч в санитарные отделы военных округов о травматизме и смертности, документы отделов кадров армий, фронтов, военных округов, финансовые документы медсанбатов и госпиталей, картотека учёта раненых и больных, созданная в архиве военно-медицинских документов Военно-медицинского музея МО РФ, общим объёмом свыше 32 миллионов карточек. Еще одним крупным массивом документов являются документы о военнопленных. В региональных управлениях ФСБ России имеются сотни тысяч немецких "зелёных" карточек военнопленных. Судьбы воинов там не указаны, но дано всё остальное, что необходимо знать родственникам пропавших без вести воинов, помимо биографических данных: место службы, место и дата пленения, немецкие лагеря, через которые прошёл воин, даты перемещений. 99 % наших граждан не знают о том, что, возможно, сведения о пропавших без вести дедах находятся на соседней улице или в соседнем городе в архиве регионального управления ФСБ. Они были разосланы туда из Управления по учёту потерь в 1947-48 гг. в связи с тем, что сведений о смерти там нет, но наличие данных о попадании в плен представляло оперативный интерес для спецслужбы. Также, по некоторым данным, в Национальном архиве США имеются свыше 2 миллионов карточек советских военнопленных.
Еще одним крупнейшим, и никогда в советской и современной истории ещё не задействованным в деле массового розыска военнослужащих, является многомиллионный массив сведений Центрального банка России по невостребованным вкладам военнослужащих. Военнослужащие получали денежное довольствие, существовали полевые кассы Госбанка. По записям во вкладной книжке можно было бы идентифицировать где, когда был сделан последний вклад и, таким образом, также сузить область поиска. Данный архив до сих пор засекречен. Из исследования И.И.Ивлева: «Засекреченность темы связана со значительными суммами невыплаченных погибшим воинам средств, оставшихся в распоряжении государства. К концу Великой Отечественной войны сумма остатков вкладов на лицевых счетах воинов насчитывала 4 миллиарда рублей. Из них бОльшую часть суммы составили невостребованные вклады (около 3 миллиардов рублей).»
Это лишь часть потенциальных источников сведений о наших без вести пропавших бойцах.
Я пока не знаю, есть ли в каком-нибудь архиве данные на моего деда и узнаю ли я когда-нибудь место его гибели и захоронения.
Огромная просьба к читающим это текст, особенно к проживающим на территориях «Вяземского котла» (г.Вязьма, Ярцевский район, междуречье рек Вопь, Лойня, Царевич деревни Кротово, Лосево, Подселица, Задняя, Шишкино), где дед пропал без вести, а также Красноярского края, откуда дед призвался на войну – буду рада любой информации, которая может пролить свет на историю моего деда, историю 613 стрелкового полка 91 стрелковой дивизии.
Формулировка «пропал без вести» такая безнадежная, такая незаслуженная для тех миллионов солдат той войны, которых так и не дождались домой. Я решила как-то действовать, сделать хоть что-нибудь, чтобы прояснить судьбу своего деда. Услышанная где-то фраза, что, как минимум, четверть наших пропавших без вести лежат в наших архивах, вселяла некоторый оптимизм.
Поиск я начала с сайта, где размещены сканированные документы Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), касающиеся судьбы солдат, не вернувшихся с войны. Стоит сказать, что на сайте размещены только документы, относящие к безвозвратным потерям. Таких документов как, например: «Журнал боевых действий», «Книга поименного учета рядового и сержантского состава», «Боевой путь полка (дивизии)», «Книга приказов» и других документов, по которым возможно было бы установить судьбу солдата, на сайте ЦАМО нет. И в случае необходимости исследования таких документов нужно посещать архив самому.
Итак, в архиве ЦАМО на деда имелся только один документ – это ведомость послевоенного подворного опроса, датированная первым октября 1946 года. Что такое ведомость подворного опроса.
После окончания войны необходимо было уточнить потери. Районными военкоматами была проведена работа по сбору сведений о невернувшихся с войны, призывавшихся этими военкоматами. Данные в такие ведомости записывались со слов родственников. Дата пропажи без вести определялась прибавлением трех месяцев к дате последнего письма.
Таким образом, я получила на деда сведения о номере войсковой части (543 стрелковый полк), дате пропажи без вести (июль 1943) и дате призыва (28.10.1941г.). Большой удачей в деле подобного поиска является наличие номера войсковой части. Можно сказать это ключик. По номеру можно определить боевой путь войсковой части и сузить область поиска даже до конкретного боя (это в идеале). В перспективе можно связаться с поисковыми отрядами в данной местности, поднять сведения о захоронениях на этой территории, можно найти хоть какую-то ниточку, ведущую к установлению судьбы родственника и к месту захоронения, как к конечной цели поиска. Но так бывает редко.
В работе с номерами воинских частей важно точно определить, к какому формированию принадлежала войсковая часть в искомые промежутки времени. Войсковые части после боев в результате потерь переформировывались и им присваивались другие номера. Например, 120 стрелковая дивизия II формирования, куда входил 543 стрелковый полк, в котором, по данным ЦАМО, воевал мой дед, не имеет ничего общего с 120 сд I и III формирования.
Итак, приняв за отправную точку дату пропажи без вести деда июль 1943, отняв три месяца и, учитывая, что в феврале 1943 120 сд переформировалась и получила другой номер, я решила, что искать нужно по февраль 1943г. В искомое время 543 стрелковый полк 120 стрелковой дивизии II формирования принимал участие в Сталинградской битве.
Сталинградская битва была изучена мною досконально, эти полгода с июля 1942 по февраль 1943, пока она длилась, я препарировала по дням, по отдельным боям, изучала карты и схемы, мемуары и воспоминания участников. Немного нелогичным было то, что дед именно пропал без вести. Чаще всего пропавшие без вести погибли при отступлении, при разведке боем или в окружении, также погибали в плену. Но в Сталинградской битве мы наступали.
Продолжая изучать документы и инструкции по поиску, я решила сделать также запрос в военкомат призыва Курагинский РВК Красноярского края. Так как любые сведения по поиску по возможности должны быть подтверждены хотя бы из двух источников.
Ответ из военкомата удивил и вселил новую надежду. Оказалось, что дед был призван совсем в другую дату (25.06.1941г.) и в совершенно другую войсковую часть (613 стрелковый полк). Как видим 543 и 613, плохо пропечатанные цифры в ведомости подворного опроса сотрудники ЦАМО, оформляя карточку при сканировании документа, записали неправильно.
Итак, поиск начинается заново. Я нисколько не пожалела, что потратила время на изучение боевого пути 543 стрелкового полка, так как о любом эпизоде той войны, а о Сталинградской битве особенно необходимо знать каждому.
На этот раз я решила подробно изучить данные на сайте ЦАМО. В поисковую строку внесла только дату призыва и военкомат. Оказалось, что в этот день 25.06.1941г. Курагинским РВК было призвано 32 человека, плюс мой дед, который в базе данных значится под другим номером в/ч, поэтому в данную выборку не попадает.
А ведь шел только третий день войны.
Из данных об истории 613 стрелкового полка я узнала, что полк на момент начала войны был расквартирован в г.Минусинске, что в непосредственной близости от села, где жил дед. 613 сп входил в состав 91 стрелковой дивизии штаб которой находился в городе Ачинске. Итак то, что дед был призван именно в 613 стрелковый полк выглядело наиболее вероятным. Хотя вряд ли что-то в деле поиска можно утверждать со 100-процентой уверенностью.
Итак, дальнейшее изучение судьбы военнослужащих призванных в один день и в одну войсковую часть с дедом дало следующие результаты: Большинство числились пропавшими без вести уже к октябрю-декабрю 1941 года. Изучив близкие даты, получила точно такие же результаты. Таким образом, получились следующие выводы: те, кто призывался Курагинским РВК в первую неделю войны в основном попадали именно в 613 стрелковый полк 91 стрелковой дивизии, подавляющее большинство из призванных пропали без вести уже в первые месяцы войны. Как будто какая-то неведомая сила выдернула все мужское население из сибирской глубинки и бросила их в какой-то адский котел, где все просто бесследно исчезли. Что ж, это недалеко от реальности.
Что мы знаем о начале войны. Мы знаем, что планы немцев молниеносно занять Москву провалились. Но не знаем на самом деле, почему такая сильная, опытная, отлично вооруженная и гораздо превосходящая по силам на тот момент армия немцев споткнулась на подходах к Москве. В группе армии «Центр», сосредоточенной в направлении на Москву воевали отборные немецкие дивизии, которые уже два года до этого победоносно шли по всей Европе.
В процессе изучения боевого пути 91 стрелковой дивизии, куда входил 613 стрелковый полк я наткнулась на информацию о том, что одна из школ г.Ачинска занимается историей 91 сд. Я написала туда письмо. Мне ответила Быкова Светлана Михайловна, которая работала в этой школе, она написала и издала книгу, которая называется «Дорогами отцов и дедов», в ней собраны все известные сведения, что удалось найти в архивах, воспоминания оставшихся в живых, все, что касается такого короткого и такого трагического боевого пути 91 стрелковой дивизии. Светлана Михайловна отправила мне свой экземпляр этой книги.
В списках воинов 91-й сд, который частично восстановлен в книге нет моего деда, впрочем там нет и тысяч других солдат, но из описания событий, в которых пропала стрелковая дивизия, становится понятно, почему могли бесследно исчезнуть тысячи солдат.
613 стрелковый полк 26 июня 1941 года, то есть на следующий день после того, как деда мобилизовали, погрузился в эшелоны в г.Минусинск и проследовал в г.Ачинск, чтобы присоединиться к 91-й стрелковой дивизии. И 30 июня последний эшелон покинул Ачинск.
К этому времени немецкие войска уже продвинулись вглубь советской территории на 350-600 километров. 91-я стрелковая дивизия прибыла на Западный фронт, где в районе Смоленска уже шли ожесточенные бои. 11 июля полки дивизии разгрузились на станциях Вяземского района Смоленской области. Еще в пути к линии фронта дивизию стали бомбить самолеты противника.
91-я дивизия 89-я и 166-я вошли в группу генерала Калинина С.А., задачей которой было пойти в наступление с двумя другими группами и одновременным ударом с трех сторон разгромить противника в районе населенных пунктов Духовщина-Ярцево Смоленской области.
Однако Калинин С.А. не знал действительное состояние дивизий. 166-я дивизия уже была втянута в бой на другом направлении, а 89-я все еще находилась в пути и не прибыла на главную линию обороны. Только 91-я смогла занять исходное положение и боевую задачу предстояло выполнить одной 91-й дивизии вместо трёх.
Наших командиров беспокоило то, что они не знали, где расположены резервы противника и каковы они. Не было связи с соседними соединениями: не хватало провода, не удалось наладить проводную связь со штабом фронта.
Тем не менее, наступление было начато, немцы его не ожидали и обратились в бегство. Дивизии удалось продвинуться вперед и занять два населенных пункта. Но противник быстро пришел в себя, наши позиции стали атаковаться сверху авиацией, а на земле немецкие танки вышли в тыл дивизии, отрезая ей путь к отступлению.
Благодаря находчивости и твердости командира дивизии Никите Федотовичу Лебеденко частям соединения удалось пробиться через вражеское кольцо и отойти на исходные позиции. Но некоторые подразделения, в том числе и 613-й стрелковый полк все же попали в окружение.
25 июля было предпринято второе наступление силами 91-й и подошедшей 89-й дивизии. Но танковые атаки врага вынудили наступающих отойти. 5 августа очередная попытка наступления также не удалась. В дивизии уже к тому времени были большие потери. Но… позади Москва.
И 91-я сибирская и 613 стрелковый полк продолжали существовать и биться с фашистами.
19-я армия Лукина М.Ф., в которую входила наша 91-я стрелковая дивизия, оказалась в окружении. Около двух недель, со 2 по 12 октября 91-я, окруженная со всех сторон огневым кольцом, вела жестокие бои, пробиваясь лесами и болотами из окружения с огромными потерями.
Лежат в земле Смоленской ачинцы и красноярцы, минусинцы и абаканцы… величайшее мужество проявили сибиряки в этих боях! Вечная им слава и вечная память!...
Остатки 91-й стрелковой дивизии с тяжелыми боями пробивались на восток. Через неделю они пересекли линию фронта и вышли в расположение советских войск. В строю осталось не более 300 человек. 14 октября при выходе из окружения, будучи тяжело раненым, был пленён командующий 19-й армией генерал-лейтенант Лукин Михаил Федорович. Не избежал фашистского плена и командир 91-й стрелковой дивизии, а также тысячи наших земляков…
В Вяземском котле прекратили свое существование 5 советских армий. Потери были огромны: около миллиона человек убитых и взятых в плен.
В окружении погибли также несколько московских дивизий народного ополчения, боевой путь некоторых из них не превышал 14 дней от подачи заявления с просьбой не отказать отправиться на фронт для защиты Родины до гибели дивизии.
До начала перестройки существовал официальный запрет на обсуждение темы вяземской катастрофы. Первые поисковики в местах тех боев появились только в конце 80-х годов прошлого века.
Наши земляки отстояли Москву ценою своих жизней. Мало кому удалось дойти до своих.
Маршал Советского союза Георгий Константинович Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления пишет: «Благодаря упорству и стойкости, которые проявили наши войска, дравшиеся в окружении в районе Вязьмы, главные силы противника были задержаны в критические для нас дни. Мы выиграли драгоценное время для организации обороны на Московской линии… Подвиг геройски сражавшихся под Вязьмой советских воинов, внесших великий вклад в общее дело защиты Москвы, еще ждет своего описания»».
Последнее донесение 91-й стрелковой дивизии датировано 03.10.1941. Это донесение о безвозвратных потерях личного состава на 53-х листах.
В советские времена о катастрофе под Вязьмой не принято было вспоминать — замалчивались как цифры потерь, так и просчеты командования.
Данные на воинов 91-й стрелковой дивизии в ЦАМО содержат в основном только две формулировки: пропал без вести, или взят в плен. Лагеря для военнопленных в 41-м году под Вязьмой представляли собой ужасное зрелище. Смертность достигала 3-4 процентов в день. Таким образом, за месяц погибали почти все.
В ответах из Центрального архива Министерства обороны раз за разом пишется о том, что документов 91 стрелковой дивизии на хранении в ЦАМО нет. Могут ли они быть там, если дивизия не вышла из окружения, соответственно штаб дивизии также погиб вместе с документами, либо был захвачен немцами и до сих пор хранится в немецких архивам под грифом «Секретно». Возможно, нашим удалось спрятать архив штаба где-нибудь в лесу и поисковикам еще предстоит его найти. Ведь нашли же закопанным сейф одной из дивизий народного ополчения, которая полностью погибла в Вяземском котле. По найденным документам удалось частично восстановить списки воинов дивизии.
Хочу вернуться к началу своего рассказа и к выражению: «Как минимум четверть наших пропавших без вести лежит в наших архивах». Так что же мешает поднять данные из этих архивов.
Вот лишь некоторые трудности.
В военкоматах был довольно строгий учет. Первичные карточки на мобилизованных содержали достаточно информации для того, чтобы можно было бы точно определить в какую воинскую часть или команду, которыми шифровались воинские части, направлялся солдат. А по номеру воинской части уже можно было как-то пытаться восстанавливать судьбу конкретного человека. Однако, первичные документы на призванных в военкоматах были уничтожены по специальной, до сих пор секретной и еще не выявленной исследователями, послевоенной Директиве Генштаба с заменой их на суррогат - книгу призыва. Учет численности призванных и мобилизованных в то военное время ныне основывается на данных сохраненных книг призыва. Но они вторичны, а первичными были призывные карты новобранцев, учетные карточки военнообязанных запаса и УПК рядового состава РККА. Зачастую в книги призыва заносились не полные сведения, без номера команды или воинской части. Таким образом, цепочка знаний о бойце обрывается уже на стадии поиска в военкомате призыва.
Далее привожу выдержки из исследования И.И.Ивлева о потерях в период войны:
«При плановом довоенном призыве и новобранец, и военнообязанный запаса обязательно сдавали в РВК свой паспорт и военный билет (у кого имелся). Взамен изъятого паспорта выдавалась специальная квитанция, в которой указывались фамилия, имя, отчество солдата, военкомат призыва или штаб и номер полка, реквизиты паспорта, ставились число, гербовая печать военкомата (или штаба полка), подпись военного комиссара или командира полка. В поиске опознаны уже не один десяток бойцов, не имевших медальонов, но сохранивших именно квитанции о сдаче паспортов. Корешок квитанции оставался в военкомате. Паспорта по описи сдавались в рай- и горотделы милиции, где их данные заносили в книгу (опись) недействующих паспортов, а сами паспорта уничтожали. Описи паспортов хранились затем так же тщательно, как и бланки чистых паспортов. В случае возврата из армии, демобилизованный воин по справке, если она сохранилась, или по описи сданных паспортов, мог получить новый паспорт и прописку. Военные билеты сдавались в РВК призыва, где их уничтожали в установленном порядке. После демобилизации воин получал новый военный билет.
Что же выдавалось военнообязанному запаса, призванному по скрытой (до начала войны) и открытой (после ее начала) мобилизации, взамен паспорта и военного билета по прибытии в воинскую часть? НИЧЕГО, кроме эбонитовой капсулы табельного медальона и двойного бланка к нему, если они имелись в распоряжении интендантской службы.
Медальон, фактически до весны - лета 1942 года, являлся единственным предметом, позволявшим хоть как-то идентифицировать солдата и при жизни, и после его гибели.
Таким образом, воин, при нахождении на фронте, взамен паспорта и военного билета (бланков строгой отчетности с фотографией владельца) не получал никакого аналогичного официального документа, который мог бы подтвердить его личность в период прохождения военной службы. Миллионы наших соотечественников начали войну и гибли, не имея при себе документов, официально подтверждающих их личность, в отличие от войск противника, где имелись и персональные металлические жетоны, и солдатские книжки у каждого солдата.
Эти обстоятельства, а также факты засылки врагом неимоверно большого количества шпионов во фронтовой полосе, использующих отсутствие официальных документов у красноармейцев, вызвали необходимость подписания Приказа НКО СССР № 330 от 7 октября 1941 года "О введении красноармейской книжки в войсковых частях и учреждениях в тылу и на фронте", а в последующем, и снятие медальонов со снабжения РККА. Полное обеспечение книжками частей действующей армии затянулось до лета 1942 года. Соответственно, в начале войны, в течение более полугода, миллионы наших бойцов фактически были обезличены.»
Красноармейские книжки не оставляли шансов погибшим на поле боя быть опознанными позже в период проведения поисковых работ, так как бумага сгнивала в земле, а иметь медальон с заполненными данными считалось дурной приметой. Поэтому сейчас только одного из ста найденных и поднятых из земли поисковиками удается идентифицировать.
Прояснить судьбы воинов поможет также опубликование архивов таких документов как: ежедневные донесения тыловых в/ч в санитарные отделы военных округов о травматизме и смертности, документы отделов кадров армий, фронтов, военных округов, финансовые документы медсанбатов и госпиталей, картотека учёта раненых и больных, созданная в архиве военно-медицинских документов Военно-медицинского музея МО РФ, общим объёмом свыше 32 миллионов карточек. Еще одним крупным массивом документов являются документы о военнопленных. В региональных управлениях ФСБ России имеются сотни тысяч немецких "зелёных" карточек военнопленных. Судьбы воинов там не указаны, но дано всё остальное, что необходимо знать родственникам пропавших без вести воинов, помимо биографических данных: место службы, место и дата пленения, немецкие лагеря, через которые прошёл воин, даты перемещений. 99 % наших граждан не знают о том, что, возможно, сведения о пропавших без вести дедах находятся на соседней улице или в соседнем городе в архиве регионального управления ФСБ. Они были разосланы туда из Управления по учёту потерь в 1947-48 гг. в связи с тем, что сведений о смерти там нет, но наличие данных о попадании в плен представляло оперативный интерес для спецслужбы. Также, по некоторым данным, в Национальном архиве США имеются свыше 2 миллионов карточек советских военнопленных.
Еще одним крупнейшим, и никогда в советской и современной истории ещё не задействованным в деле массового розыска военнослужащих, является многомиллионный массив сведений Центрального банка России по невостребованным вкладам военнослужащих. Военнослужащие получали денежное довольствие, существовали полевые кассы Госбанка. По записям во вкладной книжке можно было бы идентифицировать где, когда был сделан последний вклад и, таким образом, также сузить область поиска. Данный архив до сих пор засекречен. Из исследования И.И.Ивлева: «Засекреченность темы связана со значительными суммами невыплаченных погибшим воинам средств, оставшихся в распоряжении государства. К концу Великой Отечественной войны сумма остатков вкладов на лицевых счетах воинов насчитывала 4 миллиарда рублей. Из них бОльшую часть суммы составили невостребованные вклады (около 3 миллиардов рублей).»
Это лишь часть потенциальных источников сведений о наших без вести пропавших бойцах.
Я пока не знаю, есть ли в каком-нибудь архиве данные на моего деда и узнаю ли я когда-нибудь место его гибели и захоронения.
Огромная просьба к читающим это текст, особенно к проживающим на территориях «Вяземского котла» (г.Вязьма, Ярцевский район, междуречье рек Вопь, Лойня, Царевич деревни Кротово, Лосево, Подселица, Задняя, Шишкино), где дед пропал без вести, а также Красноярского края, откуда дед призвался на войну – буду рада любой информации, которая может пролить свет на историю моего деда, историю 613 стрелкового полка 91 стрелковой дивизии.
Читайте также
Будет интересно
